– Всё равно, давай посмотрим. Наши банки мой батя на дачу все увёз, для варенья – осенью закручивать.
Это точно. У Ромки всегда варенья завались! У них дача недалеко автобусная остановка «Сады». Я как-то раз ездил – не понравилось. Меня в автобусах укачивает, прямо спасу нет, а тут не автобус, а сарай раздолбанный, того и гляди в дороге развалится и бензином весь пропах. Так, что я весь оставшийся день, когда надо было природой дачной наслаждаться, этот бензин из себя выдыхал. Хорошо, что обратно дядя Володя нас на мотоцикле вёз. Тоже укачало, но хоть бензина не нанюхался. Ржавый кипел энтузиазмом.
– Так посмотришь?
– Ну, идём.
Залезли мы в кладовку, а там только двухлитровые и трёх. Стали вынимать по очереди, тут Ржавый её и увидел – литровую баночку, это которая со спиртом была. Говорит – годится!
– А сколько туда мочи надо?
– Не знаю, для анализов, наверное, граммов пятьдесят или сто.
– Ладно, – говорю – бери, мне не жалко. Только они её не вернут.
– А я не за так, у меня сгущёнка есть. Вчера дедушка целый ящик привёз – вот!
Ух! Надо же – повезло! У мамы послезавтра день рождения! Вот я ей эту баночку и заверну, ещё бантик какой-нибудь и открытку! Это Ржавый – в самый раз угодил! Ну, давай, коли так – тем более.
Он «литрушку» схватил и к себе побежал, просто ветер, какой-то. Я помялся немного. А как же с поезда прыгать? Иду опять к нему. Дверь у него открыта, зашёл. Слышу – кряхтит в туалете, мочу в банку набирает. Сел в прихожей, на тумбочку, жду. Он покряхтел ещё немного, вышел, красный весь, а в баночке три капли на дне.
– Эх ты, – говорю – богатырь земли русской. Им всего-то надо чуть-чуть.
– Просто я проснулся поздно и сразу в туалет сходил, а уж потом на кухню, а там записка от мамы и путёвка лежит. Я ещё перед поликлиникой сходил.
– Да и плюнь, завтра занесёшь. Перед сном чаю бухнешь, знаешь, как с утра писать захочется – первый сорт!
– Да знаю я, только мне сегодня до обеда нужно. Завтра уже в лагерь. Слушай, а может ты попробуешь? Им какая разница, а мне – лишь бы справку получить.
Подумал я – действительно, какая разница: ну был один мальчик, будет – другой, на моче же не написано – чья она.
– Ладно, – говорю: давай, что для друга не сделаешь.
Тут Ромка посерьёзнел как-то. «Ты, говорит, ни чем не болеешь? Вот, тоже мне, врач нашёлся! „Давай, – говорю – я такой здоровый человек, даже простудиться, как следует, не могу, чтобы с температурой денька три поваляться. Все дети, как дети, только разок без шарфика во двор зимой вышел и готово, можно в школу не ходить, а я раз, так даже в мокрой простыне на балконе стоял, хоть бы хны – капнуло разок из носу и всё. Так, что, давай, сейчас я тебе анализов полную банку наваляю“. Ну, конечно, это я так сказал, что я не понимаю, что не пить её там будут. Сходил в туалет, в баночку пописал