На выступающей в реку песчаной косе, сидели три крупных орлана-белохвоста.
– Гля, уселись, как на собрании, – заметил Бердин.
– Это, Фёдор Николаевич, тебя приветствуют. Ты же у нас не токмо работяг, но и птиц по струнке выстроишь, – сподхалимничал Ефим.
Довольно хмыкнув в ответ, директор заговорил вновь.
– Посмотри, вон за тем мысочком уже и плотбище лесоучастка должно быть. А где же тогда они зачистку делают? – недоумевал Бердин.
– Да-да, там 15 ус и расположен, а пошто лес не плывёт? Может… – недоговорил Ефим, как Бердин прервал его.
– Смотри, вон копошатся посреди реки! Ох, едрить твою за ногу! Да у них там залом на реке, вот тебе и леса нет. Как смогли допустить. Вскоре шуга по реке пойдёт зачистка сорвется, давай туда быстрей!
– Да мы на полной заслонке идем и так спасибо, что без поломок дошли, – ответил Ефим.
Вскоре они приблизились к головке залома.
Брёвна хаотично торчали во все стороны и передняя их часть казалась огромным взъерошенным ежом, нависающим над гладью реки, вытекающей из-под него. Левый, крутой берег реки порос крупным лесом. Там, среди деревьев, копошились люди. На правом пологом безлесном берегу, поодаль от воды, стояла большая палатка. Перед ней горел костёр, над которым висел большой котел. У костра суетилась женщина в фартуке, а чуть ниже, по косе, рабочие устанавливали мотолебёдку. Они копали яму, чтобы заложить в неё опорный лежень для закрепления лебёдки. Рядом с палаткой за куст черёмухи, привязаны две оседланные лошади.
– Значит начальники тут. Правь туда, к ним, – указал Ефиму рукой Бердин.
На берегу уже давно услышали звук, а потом и увидели идущую к ним крашенную лодку директора. Начальник лесоучастока «Щапино», моложавый Иван Мурашов, находясь рядом с рабочими, заметил: «Сам едет, ну держись! Пронеси, Господи!»
Он повернулся к рослому, крепкого сложения бригадиру и, кивнув головой в сторону реки, упавшим голосом молвил: «Пойдём до кромки воды. Встретим бурю. Ты тоже думай, что говорить, а что нет». Они направились к воде.
Как только они отошли, один из рабочих, окликнул другого:
– Сёмка, твой любимец приехал. Худощавый и вертлявый Семён Блинов, презрительно хмыкнув, заговорил, поблёскивая фиксой на зубах: «Вот злыдень, только одно знает: чуть не так – под суд! Скольких мужиков за эти годы укатал на сроки. И держат же такого. То в одном леспромхозе правит, то в другом шмон наводит. Всегда на плаву.
Семён уже год, как освободился от заключения, отбывал срок тут неподалёку в ИТК на Быстринском лесоучастке, под Козыревском. А судили его за то, что он, пастух, на летнем выпасе лошадей, прозевал нападение медведя на табун. Медведь задрал двух кобылиц. Вот Бердин и отдал его под суд. Хотя мог, как директор, наказать его по-другому.
Низкорослый