Шанс на жизнь. Мария Николаева

тому, как он говорил и держался со всеми, как строг был с детьми и Рашель, я поняла, что Стивен – домашний тиран: он привык к беспрекословному повиновению, к тотальному послушанию, и никакие доводы не сменят его мнения или намерений, если он сам того не захочет. Я почувствовала, как подступает паника. Судя по всему, Элизабет чем-то разозлила отца до такой степени, что тот даже не особо интересовался, жива она или нет. Как же мне теперь задобрить его так, чтобы он позволил мне уехать, да еще и в другую страну? Как, не вызывая подозрений, отправиться в Торонто? Пока я даже не решила задачу, как выйти в интернет и проверить, где сейчас моя семья и что случилось со мной настоящей!

      Стол был сервирован безукоризненно: скатерти не было, а каждая тарелка стояла на отдельной накрахмаленной салфетке, столовые приборы из серебра разложены симметрично, а бокалы сверкают в свете многочисленных ламп нависающей над столом люстры. В центре стола выставлена композиция из нежно розовых цветов в элегантных круглых вазах.

      Все расселись за столом, согласно, видимо, каким-то негласным правилам. Во главе стола Стивен, рядом с ним, справа, Боб, слева – Брайан и рядом с ним Клаудия. Справа от Боба стояла посуда и приборы, но никто не сидел. Полагаю, что место оставили для младшего сына. Я и Рашель сидели слева от Стивена, но не рядом с Клаудией, а ближе к противоположному краю. Складывалось впечатление, что нас отправили в изгнание, думаю, что «папочка» сразу хотел дать мне понять, что я нынче не его фаворитка, но расстраивало это только Рашель, которая сидела за столом поникшая. Я же хотела только одного – поесть и уйти. Возвращаться в розовое безумие комнаты Элизабет с тошнотворным запахом ванили совсем не хотелось. Что ж, будем решать проблему. Я проглотила кусок поданного на обед стейка и спросила:

      – У меня есть просьба. Не мог бы ты меня выслушать?

      Молчание, установившееся за столом после того, как я заговорила было явно вызвано удивлением. Судя по всему, Элизабет редко обращалась к отцу с просьбами, а не требованиями. Догадку тут же подтвердила Клаудия, которая с нескрываемым ехидством заметила:

      – С каких это пор наша крошка нуждается в разрешении?

      – Перестань! – Стивен слегка повысил голос, но Клаудии хватило и этого, и она умолкла – Слушаю, – теперь он обращался ко мне, взгляд его серых глаз переместился на меня, и мне стало неуютно. Но отступать было некуда, и я продолжила:

      – Можно я сменю комнату?

      Теперь фыркнул Брайан, но не успел ничего сказать, остановленный сердитым взглядом отца.

      – Конечно же, родная! – воскликнула с энтузиазмом Рашель. – Мы позовем дизайнера и наметим, что бы ты хотела поменять. Я давно уже говорила, что пора избавиться от балдахина. Это уже не актуально и как-то по-детски. А еще…

      – Я не хочу изменять комнату, в которой я сейчас нахожусь, – перебила я поток мечтаний Рашель, пока он не унес её слишком далеко. – Я просто хочу переехать в любую другую комнату, если это возможно.

      В глазах Стивена появилось удивление, смешанное с недоверием,