А необходимо отметить, что, разумеется, всенепременным манером в торговом зале присутствовало приличное количество «почихушников» и «кашлюнов». Они, «словно неожиданно» постреливали из-за всевозможных углов, хитросплетённых закутков и прочих торговых рядов. Я ловко пригибался, старательно припадал, падал и даже полз по-пластунски. Но полупьяный старикан с немытыми паклями-волосами, нечистым щетинистым рылом, удручающим перегаром и клюшкой в обязательной изоленте, всё же подло настиг меня. Я спуртом ринулся к кассе, надеясь опередить грязного дядю, ибо он обязательным образом был должен задержаться у винных полок.
Фигушки. Так очаровательно хорошо всё не бывает. У самой крайней от ряда с бухлом кассе некая пожилая, но эдак «интеллигентски молодящаяся тётушка» «благожелательно» посоветовала: «А вот на другой кассе всего один покупатель, так туда и… Пожалуйста…». По своей идиотической привычке быть некстати вежливым, я натянуто улыбнулся и понуро отправился на указанное местечко, и. Ну естественно – за мной моментально пристроился тот самый небритый, немытый, перегарный и кишащий бациллами клошар с «импровизированной тростью». Я обречённо принялся подавать «чумным императорскую длань», словно сам великий карлик Бонапарт.
Но не это пренеприятное событие было в сей момент самым гадостным. Я внезапно заслышал визгливый оклик: «Девушка, девушка!!!». Я сразу узнал этот «интеллектуальный голосок». Но вида, естественно, не подавал по понятным причинам – один взгляд на голосившую, и всё – ты непоправимо «зашкварен». Гей, гомик и пидарас. «Девушка, де-вуш-ка!!!!» – мерзкий ноющий тонкий голосок заметно повысился в тоне и в раздражительности – его почему-то не слышали и не замечали. Наконец, писк превратился в совершеннейший истеричный визг, и престарелая мегера в берете подскочила ко мне и, схватив костистою лапой за предплечье, просто-таки потащила меня к своей, а теперь уже и моей кассе, одновременно голося военной сиреной: «Девушка, девушка, это не вы оставили?!!» – указуя на стеклянную банку консервов такой непотребной цены, что я не приобрёл бы даже после сказочного наследства от дядюшки Ротшильда. «Нет, это не моё. Вы ошиблись» – неприязненно процедил я сквозь зубы. Мой вполне баритонистый тембр несколько обескуражил «невсебешную» фурию, и она несколько сконфужено залопотала: «Ой, вы, наверное, юноша. Просто с длинными волосами, и я подумала. Извините». «Да, я юноша. Да, вы ошиблись. Ничего страшного. Да, у вас железная логика, если с длинными волосами, значит, без вариантов девушка. Вы абсолютно правы и невиновны в своём ошибочном выводе».
С одной стороны, я без сомнения находился в определённом выигрыше, явно чахоточный полубомж оказался на безопасном для здоровья расстоянии. Но с другой. Вся эта разномастная кодла, что пристроилась за мной в пролетарской очереди явно предвкушала и даже жаждала