Несмотря на то, что вокруг шла жестокая война, мы со своими сверстниками – ребятней нашей улицы, часто играли в войну. «Стреляли» в своих противников из деревянных ружей и пистолетов. У меня был деревянный пистолет, покрашенный черной краской и я гордо носил его на перекинутой через плечо бечевке. Однажды, когда наша деревня уже стала прифронтовой и немцы готовились к отступлению, я разгоряченный очередной игрой, выскочил из калитки на улицу, а по ней шли два немецких офицера. Не знаю почему, я своим «пистолетом» прицелился в них и стал «стрелять». Дальнейшее я хорошо запомнил. Один из офицеров, увидев наведенный на себя деревянный пистолет, начал расстегивать кобуру своего пистолета, товарищ схватил его за руку и между ними завязалась борьба. Этим воспользовалась моя бабушка, сидевшая на лавочке у калитки. Она схватила меня и мигом затащила во двор. В тот день моя задница была исполосована отцовским ремнем, а пистолет благополучно сгорел в печи. Родителей матери я плохо помню. Дедушка болел и лежал в постели. Бабушка была очень доброй ко мне, рассказывала сказки, подкармливала меня краюшками хлеба, который пекла в огромной печи, стоящей во дворе. Фактически она не растерялась и увела меня от беды. Во время освобождения деревни от немцев наступающими частями Советской Армии снаряд, не известно с чьей стороны, угодил в дом родителей. Не успевшие спрятаться в погреб дедушка с бабушкой погибли, а мы, сидевшие в погребе, уцелели. Тогда много деревенских жителей пострадало. Были убитые и раненые.
Слух к отцу возвратился полностью, но речь его понималась с трудом. Как только село было освобождено, отец вместе с кузнецом, который был нашим соседом по дому, ушли на войну и служили вместе. Сосед часто присылал письма в отличие от отца, который, видимо, не любил писать. Мы с матерью ходили к соседке слушать их. Солдатские письма приходили не в конвертах, а писались на листе бумаги. Затем этот листок складывался треугольником так, чтобы на чистой стороне можно было написать адрес получателя и отправителя. Адрес отправителя обычно состоял из номера войсковой части. Марок не было, зато стоял штамп о проверке цензурой. Сосед описывал солдатские будни. Писал, что в рукопашных схватках мой отец не раз выручал его и других своих товарищей в трудных ситуациях, наводя ужас своей силой на фашистов. Очень уж заметной фигурой он был. Однажды соседка сама пришла к нам и со слезами на глазах дала прочитать письмо матери. Я запомнил на всю оставшуюся жизнь фразу из письма: «А Трохыма вбыв снайпер. Куля попала в лоб и вырвала потылыцю…»
Отец