Тишина…
Тишина жуткая,
вечная.
Слышится мяуканье протяжное.
И кресты,
как руки человеческие —
когда в сторону протянуты.
И могилы —
каждая —
комната…
Всё закономерно,
буднично.
Я пришёл ночью познакомиться,
я пришёл
в своё будущее.
Уплывают звёзды…
Плывут ночами
в непонятное,
далёкое,
счастливое…
Что же моё будущее
печальное,
что же моё будущее
молчаливое?
А за кладбищем —
троллейбусы,
трамваи,
жизнь звенящая,
провода поющие.
Я не выдержал:
рванулся,
убегаю,
убегаю
из своего будущего.
Дождь стучит,
как пальцы по клавишам,
дождь – в глаза,
ничего не вижу.
И чем дальше
остаётся кладбище,
тем я ближе к нему и ближе.
«И внезапно море ошалело…»
И внезапно море ошалело,
и взметнулись волны, как ножи,
и мою лодчонку завертело,
и пронзила мысль меня: «Не жить!»
Вечное желанье в нас откуда —
лихо удаляться от земли?
Берег виделся вдали, как чудо.
Слава Богу, чудо есть вдали.
Первый раз земли мне не хватало,
в первый раз я ощутил тогда,
как за горло волнами хватала
злая, озверевшая вода.
Я молил: «Ну что ты, море! Что ты!
Надо мне до берега доплыть».
…Я ещё не свел с мечтами счёты,
чтоб из этой жизни уходить.
«Прошедшей жизни юный бред…»
Прошедшей жизни юный бред
настырно ломится в итоги,
чтоб в суматохе бывших лет
уйти от новой суматохи.
И вот пера последний взмах!
Царапаешь для утешенья.
– А что на улице?
– Зима!
– А что в почете?
– Вдохновенье!
Прощальный прозвучит аккорд.
Чужая песня снова брызнет.
…А я вчера своей рукой
стёр смысл и боль, и радость жизни.
«То, что было-…»
То, что было-
отмечталось!
Отмечталось
и забылось.
Но не всё,
что не сбывалось,
отдалилось,
отлюбилось.
То, что есть,
как в клетке птица,
бьётся в радостной надежде,
чтобы вырваться,
пробиться,
сбросив лишние одежды.
…Юность дерзким поцелуем
по ночам порою будит.
И слегка теперь волнует,
то, что будет,
то, что будет.
«Неуютно в лесу и прохладно…»
Неуютно в лесу и прохладно,
но прекрасная