полке, рядом с газовым пистолетом отца, в небольшой черной коробке хранится толстая пачка долларов. Отец, совсем не скрываясь перед семьей, в том числе и перед Егором, постоянно докладывал туда все новые и новые купюры. Однажды Егор, пока родителей не было дома, полез туда и достал одну купюру в сто долларов. Он не очень представлял себе, много это или мало, но смутно догадывался, что очень много. Повертев и рассмотрев как следует шершавую бумажку с изображением толстощёкой физиономии самодовольного «мистера-твистера» в овальной рамке, он не стал возвращать ее в общую пачку, а спрятал у себя в комнате. Он дождался дня, когда отец вытащил коробку с деньгами, бегло пересчитал наличные и доложил туда очередную пачку долларов. Пропажу не заметили! Егор с чувством лихорадочного ликования осознал, что отныне добытая им купюра полностью принадлежит ему. Стояло лето, шли большие школьные каникулы, и Егор был предоставлен сам себе. Отец пропадал на своей бензоколонке, мать – в тренажерных залах. Егор же занялся шоппингом. Первым делом он отправился в разменный пункт, где обменял сто долларов. Никто не сказал ему ни слова, не заинтересовался, откуда у столь юной особы на руках иностранная валюта. Коммунизм с его порядками ушел в прошлое, и люди делали все, что хотели. Всем было плевать. Егор родился в хорошее время. Получив рубли, он поспешил в первый попавшийся магазин, торговавший приставками и картриджами, чтобы купить вожделенную Сегу. Но его ждало разочарование – Сега стоила около 400 долларов. Неужели 100 долларов, которые показались поначалу такой огромной суммой, на самом деле не имели никакой ценности в перерасчете на материальные блага? Нужно было либо отказаться от мечты иметь Сегу, либо действовать дальше. Егор уже не благоговел перед номиналом в сто долларов, почти презирал эту сумму. После некоторых сомнений, в нерешительности и с трепетом, он снова полез в отцовскую копилку. На этот раз достал три бумажки. После обмена долларов на рубли он пошел и купил то, что хотел. В подарок прилагалась пара картриджей с простенькими играми.
Родители не особо часто наведывались в его комнату, тем более с проверками, убирался он в ней сам. И поэтому, соблюдая незамысловатую конспирацию, Егор беспрепятственно подключал Сегу к своему телевизору и играл в неё всё свободное время, пока родители отсутствовали. В другое время он убирал Сегу поглубже в шкаф, где хранил игрушки. Вскоре несколько простых игр типа Ёжика Соника ему наскучили, и ему захотелось насладиться всеми графическими красотами истинных бестселлеров – Дельфином Экко, Мортел Комбатом, Парком Юрского периода и многими другими. Для этого нужны были отцовские доллары.
Сколько Егор вытянул оттуда, может тысячу, может две тысячи, он уже не считал. Сам процесс получения денег, шальных, дармовых, ощущение шероховатости купюр в руках опьяняли его до невменяемости, до эйфорического шока, до состояния невесомости; затем поход в обменный пункт, и как апофеоз, как высшая точка наслаждения – покупка новых игр, новых картриджей
