Тем не менее среди части индийского общества сохранялись представления о «племенах», заставляющие вспомнить мысли Ж.-Ж. Руссо о «счастливом дикаре». Индийский публицист Дж. Равиндра Наир писал, к примеру, на страницах делийского журнала «Индиан обсервер»:
«Хотя и погрязшая в бедности, жизнь племенной Индии течет спокойным потоком. Люди ведут там одновременно чистое и невинное существование, незамутненное лицемерием так называемого цивилизованного мира»[72].
Некоторые мифы, как видно, не хотят умирать.
Не менее трудна судьба народов российского Севера. Президент Ассоциации народов Севера Советского Союза В. Санга говорил, что северные аборигены создали цивилизацию гармоничного единства: «Человек поддерживал среду обитания, и среда, существуя, обеспечивала его жизнь». И в эту хрупкую цивилизацию, продолжал он, «врывается со своей напористостью другая цивилизация, которая, подобно танку, проходится по телу непонятой и чуждой ей северной культуры»[73].
Экономическое «освоение» Севера, ведущееся зачастую хищническими, варварскими способами, разрушало среду обитания местного населения. Только в Ямало-Ненецком автономном округе за пятнадцать лет было уничтожено 6 миллионов гектаров оленьих пастбищ. В 60–70-х годах происходило массовое сселение северян из мелких поселков в крупные. По свидетельству журналиста, «людей не спрашивали, их перемещали за сотни верст в любую среду, где они были чужаками. Мужчины и женщины слонялись по поселкам, согласные хоть на полставки наняться кочегаром, сторожем, посудомойкой»[74].
Эвенский писатель А. Кривошапкин в своей статье процитировал коллективное письмо своих соплеменников – жертв такого переселения. Они рассказывали:
«Мы, эвены, коренные жители бывшего села Оетунг Аллаиховского района Якутской АССР, в 1971 году по причине «неперспективности» были изгнаны из родного, веками обжитого поселения. Меньше половины жителей Оетунга против их воли были вывезены в с. Оленегорск, а добрая половина – в районный центр Чокурдах… В новых поселениях не все оетунгские эвены были обеспечены работой и жильем. Данный вопрос не решен полностью по сей день. Оетунгские охотничьи угодья и рыболовецкие участки, которые использовали при проживании там эвены, теперь осиротели… За 20 лет такого страшного вынужденного существования наши соплеменники не нашли себе места для постоянного проживания»[75].
Как и пенаны Калимантана, доведенные до отчаяния северяне восставали против вторжения разрушительной внешней силы. Корреспондент «Известий» писал, что, когда плавучие краны на реке Собь, притоке Оби, стали черпать с ее дна гравий, местные жители – ханты посадили свои семьи в утлые лодочки и погребли к середине реки. Маленькие лодочки преградили путь громыхавшим