Джайди бросает взгляд на фотографию, встает и начинает расхаживать по кабинету.
– Это Торговля. – Он припоминает ночь на якорных площадках и человека, который сначала издалека – как бы случайно, чуть презрительно – наблюдал за белыми кителями, потом сплюнул кровавой струйкой бетеля и пропал в темноте. – Точно Торговля.
– Или фаранги, или Навозный Царь – ему никогда не нравилось, что ты не идешь на договорные бои. Или еще кто из крестных отцов и джаопоров, чью контрабанду ты перехватил.
– До такого никто из них бы не докатился. Это точно Торговля. Был там…
– Хватит! – Прача изо всех сил ударяет ладонью по столу. – Любой бы с удовольствием докатился! Ты очень быстро нажил себе кучу врагов. Ко мне из-за тебя даже из дворца приходил один чаопрайя. Поэтому похитить мог кто угодно.
– Думаешь, я сам виноват?
– Сейчас уже нет смысла кого-то виноватить, – вздыхает генерал. – Ты зарабатывал врагов, а я тебе не мешал. – Он берет Джайди за руки. – Надо, чтобы ты публично извинился – пусть будут довольны.
– Ни за что.
– Ни за что? – Прача грустно усмехается. – Спрячь-ка эту свою дурацкую гордость. – Потом показывает на фотографию Чайи и говорит презрительно: – Что, по-твоему, они сделают дальше? Мы с такими хийя не сталкивались с самой Экспансии. Для них главное – деньги, богатство. Сейчас ее можно спасти. А вот если ты не угомонишься – точно убьют. Это звери. Итак, ты публично попросишь прощения за якорные площадки, потом тебя разжалуют и переведут – скорее всего, на юг, будешь работать в лагерях желтобилетников. – Он снова вздыхает и, глядя на фотографию, прибавляет: – И если действовать очень-очень тонко и если нам невероятно повезет – есть шанс, что вернем ее. Не надо на меня так смотреть. Будь это поединок на ринге – поставил бы на тебя все свои деньги. Но в этом бою другие правила. – Прача почти умоляет: – Пожалуйста, сделай, как я сказал. Прогнись под этим ветром.
12
Откуда Хок Сену было знать, что эти, тамади, якорные площадки закроют? Что Бангкокский тигр пустит по ветру все его взятки?
Старик вздрагивает, вспоминая разговор с мистером Лэйком: как пришлось пресмыкаться перед бледнотелым монстром, словно перед божеством каким, раболепствовать, пока тот гневался и кричал, швыряя ему в лицо газеты с портретами Джайди Роджанасукчаи, этого человека-проклятия, этого тайского демона.
– Кун… – хотел возразить Хок Сен, но мистер Лэйк и слушать не стал.
– Ты говорил, что все устроено! Скажи-ка, почему бы мне тебя не уволить?
Старик вжал голову в плечи, уговаривая себя не устраивать спор и объяснить все спокойно.
– Кун, не только вы потеряли груз. Это из-за