Праздник в честь сотого дня после рождения (или в данном случае усыновления) сына Мюна Сакри, главнокомандующего пехотой, удался на славу. Генерал Сакри не только пригласил всех соседей, проживающих в пределах трех кварталов от его особняка, – чтобы разместить пирующих, расставили триста столов, которые, разумеется, не влезли во двор дома, а потому пришлось занять большую часть улицы перед фасадом резиденции, – но и, развлекая гостей, собственноручно поборол в яме с грязью пять свиней.
В ходе праздника было выпито столько вина и пива и съедено столько свинины, что мясники, владельцы таверн и продавцы соусов в той части Пана годами потом вспоминали это событие как день, когда они получили настоящую прибыль.
Но после того как стемнело и большинство гостей, высказав хозяевам наилучшие пожелания и получив на память счастливые таро, окрашенные в красный цвет, отправились по домам, пришло время для пирушки в более тесном кругу, где генерал Сакри мог наконец переговорить с ближайшими своими друзьями.
Наро Хуну, супругу Мюна Сакри, с трудом удалось убедить несгибаемого генерала помыться перед тем, как отправиться к друзьям в семейную столовую.
– Ты выглядишь не лучше, чем свиньи, с которыми боролся, – сказал, хмурясь, Наро. Он всегда содержал и себя, и дом в безупречной чистоте, даже когда был простым привратником в Дзуди. – Лично я не прикоснусь к тебе, пока ты не помоешься. И перед гостями неудобно.
– Ну, положим, они и похуже видали, – буркнул Мюн. – Будучи на войне, мы с Таном как-то побились об заклад, кто дольше обойдется без бани.
Но он покорно поплелся в ванную, наскоро вылил на себя несколько ведер горячей и холодной воды, после чего вышел, обернув чресла полотенцем.
– Ты в самом деле думаешь, что это достаточно пристойный вид, чтобы… – возмутился Наро, но Мюн чмокнул его, и он сдался. В конечном итоге люди, которые воевали вместе с тобой, едва ли станут возмущаться при виде волос у тебя на груди.
И вот Мюн Сакри, полуголый, бережно держа спеленатого ребенка, уснувшего после встречи с кормилицей, и Наро Хун, в подобающем молодому отцу элегантном муаровом халате, расшитом изображениями оленей и рыбы-меч, вошли в натопленную столовую, где собравшиеся за большим круглым столом ведущие полководцы, аристократы и министры Дара угощались чаем с пирогами.
– Дайте-ка посмотреть на мальчика! – вскричал Тан Каруконо, главнокомандующий кавалерией и первый адмирал флота.
– Только обеими руками бери! – предупредил его Мюн. – И голову придерживай. Голову! Это тебе не полено, а ребенок, осел ты этакий! Поаккуратнее!
– Ну, вообще-то, ему уже приходилось иметь дело с младенцами, – заметила с улыбкой госпожа Пэинго, жена Тана Каруконо. – Я родила ему нескольких детей. Да и не стоит беспокоиться: все с малышом будет нормально – ему ведь скоро уже полгода исполнится!
– Поверить не могу: человек, который борется со свиньями, учит меня быть аккуратным, – заявил Тан. – Уж не знаю, как Наро тебя терпит: ты наверняка каждый день тарелки и кубки роняешь. Ага, видишь, твой