– Извини, не хотел тебя обидеть.
– Да проехали, – отмахнулась она.
– И приехали. – Леха затормозил у подъезда, но не вышел, он повернулся к Милане, признался: – Вообще-то, если честно, случай нетипичный с твоей Агнией-Нией. Но так думаю я, можно сказать, дилетант в этом деле, а как следователь посмотрит…
– Неужели до этого дойдет? – напряглась Милана. – Считаешь, Нию… убили? Ты так считаешь? Честно скажи.
Повернувшись лицом к лобовому стеклу, он произнес:
– Я не ясновидящий. Давай подождем?
– Ждать? Это так противно… А чего ждать? Я впервые чувствую свою беспомощность, ничего не могу сделать… ничего… вообще! Это бесит даже меня.
Впрочем, «бесит» сказала для красного словца, как показалось Лехе, на вид Милана выглядела льдиной, прекрасно справляющейся с внутренним бешенством.
Наступило воскресенье, для кого-то день отдыха, а кому-то пришлось продолжить поиск пропавшей жены. Агния исчезла в пятницу, в бестолковой суете Вик провел субботу, поиски жены испоганила своим присутствием Милана, следовавшая за ним по пятам в лесных дебрях вокруг загородного дома. А когда открывала рот, мол, идея неудачная – искать свежие холмики и копать их, Нии там нет, ему хотелось ее прибить лопатой, которой раздвигал заросли. Однако устал чертовски уже после второго холмика и вынужден был признать (про себя, разумеется), что Милка права: идея глупая. И вот, наконец-то, наступило воскресенье…
Глядя на водную рябь под серым небом, Викентий стоял на длинном пирсе, пристроенном вплотную к почти отвесной горе, густо заросшей кустарниками, деревьями, хвоей и разными травами. Наверху прямо над пирсом в прямом смысле висит беседка, рядом с ней лестница с перилами, ведущая вниз.
Здесь же на пирсе возился с оборудованием старший группы водолазов по фамилии Ломов, сорокалетний атлет с «пьяными» глазами и медлительной речью, но трезвый как стеклышко. Только в воскресный день приехали три водолаза, можно подумать, у них очередь из желающих вынуть трупы своих родственников из морей и океанов. Посмотрели молодые люди на пруд и приуныли, Ломов высказался прямо:
– Разве это пруд? До противоположного берега с километр будет, да это целое озеро. Дно небось илистое?
– Нормальное дно, – угрюмо процедил Викентий. – Естественных водоемов здесь было несколько, их объединили. Потом долго расширяли и углубляли аж с советских времен, дед жены начал. И у сына его, моего тестя, тоже пруд пунктиком был. Он нанимал рабочих с оборудованием, гальку привозил, песок, растения насадил, которые воду очищают. Нет, правда, вода чистая здесь. Лягушек завез особенных, орут по ночам как бешеные, спать не дают, а он балдел от лягушачьих концертов. Рыбу запустил пресноводную, рыбачить любил. Постоянно приглашал специалистов, чтобы оценили состояние, но озеро, как вы назвали