Эта гипотеза казалась наиболее вероятной по сравнению с прочими. Супруги без труда ее приняли, не переставая благословлять творцов своего счастья, кем бы они ни были. Нежная беседа двух любящих сердец продолжалась, оба напрочь забыли о времени. Дети мирно спали, бони продолжал следить за коптильнями, время от времени отправляясь нарубить новых веток, чтобы в нужный момент подбросить их в угасающий костер.
Этот человек был словно вытесан из железного дерева. Казалось, что ни одно из событий прошедшего дня не оставило на нем ни малейшего отпечатка: ни усталость, ни поиски опьяняющего дерева, ни гребля, ни сооружение шалашей и коптилен, ни сама рыбная ловля. Не оставляя без внимания коптящуюся рыбу, он беспрестанно оглядывал темные своды деревьев вокруг поляны, подсвеченные раскаленными углями. Его явно что-то тревожило.
Внезапно глухой рык, подкрепленный мощным дыханием, заставил его вскочить. Этот звук походил на кошачье мурлыканье, только в сто раз более громкое. Затем в травах на краю опушки появились две светящиеся точки да так и застыли в направлении коптилен.
Робен вполголоса спросил у бони, в чем дело, и выяснил, что эти точки – горящие глаза ягуара, очевидно изголодавшегося, которого явно привлек запах копченой рыбы. Впрочем, хищник не проявлял никакой агрессии и нападать не собирался. Если судить по его мурлыканью, то можно было подумать, что он настроен вполне дружелюбно. Но все же это соседство встревожило Робена. Он схватил ружье бони и приготовился послать заряд свинца в нежданного гостя.
– О нет, муше, не надо стреляй, – тихонько сказал ему Ангоссо. – Ружье стреляй, детки просыпайся. Я давай шутить с эта тигр.
У чернокожего был при себе солидный запас кайеннского перца, которым приправляют, за неимением соли, экваториальные рагу. Мельчайшего кусочка достаточно, чтобы придать обеду острый, жгучий вкус, к которому быстро привыкают.
И, ухмыляясь во весь рот при мысли о проделке, которую он задумал, Ангоссо взял большую рыбину, уже основательно прокопченную, сделал в ней несколько надрезов и нафаршировал ее полудюжиной стручков красного перца. Затем он с размаху швырнул ее в ту сторону, где, как большой трусливый кот, сидел изголодавшийся ягуар.
– Давай, злая тигр, кушай! – сказал он, хохоча во все горло.
Робен все еще подумывал выстрелить, но если он только ранит тигра? Что станет с его детьми, если разъяренный зверь бросится на них? К тому же, едва набитая перцем рыба коснулась земли,