– Вы знаете, что вам дьявольски повезло встретить этого старого негра? Он, конечно, страшен до чертиков, но, видимо, здорово вам пригодился. Да, я бы ни за что не подумал, что это вы повалили бамбу, на которую я наткнулся сегодня утром. Из нее выйдет отличная пирога. Кстати, у меня гениальная идея. Я же здесь по поручению администрации. У меня есть добрый топор, что, если я помогу вам рубить лодку?
– Нет, – довольно грубо оборвал его Робен, не желавший подобного помощника.
Каторжник, несомненно, понял причину отказа, и это проняло его до глубины души. Он вздрогнул, а его лицо, с грубыми и дерзкими чертами, болезненно исказилось.
– Ну конечно, – с горечью сказал он, – такие, как мы, не могут ничего предлагать честным людям.
А вы знаете, как нелегко тем, кто оступился? Без надежды на то, что снова станешь порядочным? Мне-то это хорошо известно. Я, вообще-то, из хорошей семьи. У меня есть кое-какое образование, мой отец был одним из лучших краснодеревщиков Лиона. К несчастью, я потерял его, когда мне было семнадцать. Я связался с дурной компанией, погнался за удовольствиями.
Помню, как моя бедная мать говорила мне: «Сынок, я вчера узнала, что какие-то молодые люди устроили пьяный дебош в нашем квартале и провели ночь в полицейском участке. Если с тобой случится что-то подобное, я умру от горя». Через два года я оступился и меня приговорили к пяти годам каторжных работ!
Моя мать два месяца была между жизнью и смертью, а потом два года на грани безумия. Она совершенно поседела. Когда меня увозили, ей не было и сорока пяти лет, а выглядела она на все шестьдесят.
С тех пор как я оказался на каторге, я ни разу ничего не украл. Я не хуже и не лучше других, но теперь я проклят. Видите, я даже не могу заплакать, пока рассказываю вам все это. Вас, месье, каторга облагородила, а меня она прожевала и выплюнула!..
Робен, поневоле растроганный, подошел к бывшему краснодеревщику и, чтобы прекратить эту тягостную сцену, предложил ему половину своего обеда.
– Я, конечно, должен бы вам отказать, – ответил тот. – Но мы люди не гордые, нет у нас такого права, так что я принимаю ваше предложение. Вы все тот же… и не в первый раз оказываете мне добрую услугу.
– Как так? – спросил удивленный Робен.
– Ох, проклятье, вы даже не помните, это очень просто! Вы вытащили меня из Марони, когда меня унесло течением и я уже готовился пойти ко дну и отдать богу душу. Вы даже не задумались рискнуть своей жизнью, чтобы спасти презренного каторжника. Так что, сами видите, я могу лишь молиться за успех вашей затеи, причем от всего сердца, а дальше думайте что хотите.
– Да, в самом деле, – ответил ссыльный. – Поверьте, я очень признателен вам за ваши добрые чувства.
– О боже, а главное-то я и забыл. Письмо!
– Какое письмо?
– Вот какое: меньше чем через две недели после