Я на всякий случай проверил все реквизиты – она все сделала правильно.
За то время, пока я оплачивал пошлину, мужская очередь продвинулась на одного человека из десяти. Один из стоящих дернулся было к женскому окну, но почти сразу вернулся. На меня глядели как на инопланетянина.
Сержант уточнил:
– Чего так быстро? Неужели очереди нет?
– Да я в женском взял, – ответил я спокойно.
– Главное – туалеты не спутай, – невпопад пошутил сержант.
Теперь он смотрел на меня с опаской и, видимо, на мгновение даже засомневался, имеет смысл брать с меня бумагу или лучше отправить по длинному, но официальному пути с недельным ожиданием.
Но в итоге выбрал правильное решение.
Через двадцать минут он еще не вернулся, и через полчаса, а через сорок спустился дед Митяй.
– Давай за мной, – потребовал он.
Мы поднялись в его логово на третьем этаже. Здесь, в мягком прохладном полумраке вытянутого начальственного кабинета, стоял легкий, невыветриваемый запах табачного дыма.
– Садись, – потребовал двоюродный дед, и я сел через два стула от него. – Ты сейчас в женском окне пошлину оплатил?
– Да, – ответил я. – Это законно.
– Но никто так не делает, – ответил дед Митяй. – Ты должен был завалиться на подписании документа в анклаве. У них практикуется коллективная ответственность. То есть когда какие-то неприятные документы согласуют в десятке инстанций и в итоге начинаются проблемы, то виноваты все разом, а значит – никто. Как ты смог за полдня подписать у всех? Я тебе дал двести рублей, но даже с ними это неделя, не меньше! Там же полсотни очередей!
Я достал из кармана пачку денег и кинул ее на стол перед дедом. Пошлины я оплачивал из своего бумажника, то есть к деньгам деда не притронулся.
– Раннэ прошла по всем кабинетам. Без очереди. Я понятия не имею, что она там говорила.
– Это проблема, – ответил дед. – Я-то как раз представляю, что она им говорила. Она им рассказывала, что за дверью стоит мужик из высшего класса и что, если они не хотят катастрофы, пусть лучше подпишут, иначе ты на нее в суд подашь. То есть она вывернула ситуацию наизнанку, поставив себя и весь женский анклав в уязвимое положение, и, чтобы избежать проблем, они все быстренько заверили документ, в котором ты и Раннэ отказываетесь от претензий.
– Она… Она пугала их мною? – уточнил я.
– И даже, может быть, мною, – углубил дед. – Вопрос в другом – почему она решила тебе помочь? У меня есть ощущение, что эта дикая разыгрывает какую-то свою партию. Может быть, конечно, я все усложняю и вопрос просто в гормонах. Насколько я понимаю, до тебя у нее нормального секса с мужчинами не было, а Блеск – штука такая, она взрывает мозг… Ты, кстати, как?
– Я – в порядке, – ответил я с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. Мысль о том, что мы с Раннэ больше не увидимся и я никогда не испытаю той яркости жизни, в какую на несколько мгновений окунулся вчера,