– А я говорю, парень!
Кирилл вернулся к костру и принялся ощупывать сохнущую на ветках рубаху.
«Хоть бы раз согласилась», – досадовал он, недовольно поглядывая на вечно спорящую с ним сестрицу.
– Не важно мальчик это или девочка, – примирительно сказала девушка, уже устыдившись пустячного словопрения. – Важно как можно скорее доставить ребёнка к кормилице. Ветер крепчает. Если Лютое вздыбится, пиши пропало. Мы-то продержимся, а вот дитятко нет. Так что с обедом…
– Если выйдем сейчас, успеем до непогоды, – тут же вклинился брат, желая быть первым.
– Нас слишком много. Комяга…
– Вытерпит нас с младенчиком.
– А этого куда?
– Куда, куда… Здесь оставим. До утра с ним ничего не случится, а завтра…
– Кирилл! – девушка поднялась от контейнера и взглянула на брата как прежде: враждебно и холодно. – А если дождь пойдёт? Он же замёрзнет!
– Я ему тулуп оставлю.
– Да ты посмотри на него! Этот дурень и часу в лесу не продержится! Ты как хочешь, а я не смогу его бросить. Знать, что где-то по твоей вине гибнет человек… Да я с ума сойду! – от возмущения Алёнка аж ногой притопнула. – Сделаем так, ты отвезёшь ребёнка, а утром с ребятами за нами на ялике явитесь, а я за раненым пригляжу.
Кириллка насупился. Слова сестры звучали разумно. Вчетвером в утлой лодчонке по неспокойному озеру шансов доплыть до деревни было немного, но было одно «но»: он уже уступил ей сегодня, дважды.
– Я так не думаю, – начал он хмуро.
– Ты же воин, Кирилл! Кому как не воину спасать невинные души?!
Специально ли Алёнка назвала брата воином, или случайно так вышло, но волшебное слово подействовало. Кирилл согласился.
– Ну хорошо. Буду грести без остановок. Три часа туда, два обратно, час на сборы. К вечеру будем здесь.
– Шубейку свою оставь.
Рот у Кирилла хоть и раскрылся, но противное слово оттуда не выпало. Сверкнув сердито глазами, юноша молча сбросил тулуп и полез за рубахой. Всё так же, молча, одевшись, Кирилл постоял, помялся, подумал и, скривившись от раздиравших его сомнений, рывком отстегнул от пояса мечик.
– На всякий с-с-случай, – от внутренней брани, он стал заикаться.
– О, Кирилл…, – только и смогла вымолвить поражённая щедростью брата девушка.
– Обращайся с ним бережно, – буркнул Кирилл, не менее сестры удивлённый своим поступком, но больше возникшей в нём радости, возжёгшей теплоту сердца.
Через пламя костра Алекс смотрел на спор близнецов, правильно предполагая, что спорят из-за него. Он тешил себя надеждой, что девушка на его стороне, ведь она ему помогла.
– В котомке хлеб и немного крупы. До вечера хватит.
Кирилл был взволнован. Слово ли «воин» на него так подействовало или скорая разлука с Алёнкой всколыхнула в нём чувства доселе дремавшие, только понял он вдруг, что роднее сестрицы нет у него никого на всём белом свете. Дед и Алёнка – два родных человека, за которых