Принц Обран сидел на дегустационном столе, подмяв под себя девушку, держа её ладонью под живот и крепко прижав обнажёнными ягодицами к себе. Грессами на губах он впивался в голую спину рабыни всего на секунды и переходил к новому месту, оставляя ожог. Девушка не вырывалась, послушно стояла на коленях, наклонившись грудью к самой поверхности стола, и, вытянув руки, держалась за край. Но кричала на каждое прикосновение принца и стонала после него, потому что испытывала боль и не могла выдержать это. Её руки и плечи, и красивую оголённую грудь усыпали пятна ожогов.
Придворная дама Тэда Манора, управляющая гарема принцев, стояла вместе с наложницами Обрана поодаль, наблюдая за дегустацией новой рабыни. Увидев входящего принца Нардэна она немедленно присела с наклоном головы. А наложницы и слуги Обрана уже были на коленях. Во время питания эгрессера – это наиболее безопасное положение. Устав поведения раба не зря предписывал прижиматься к полу.
– Дама Тэда, – Нардэн проявил уважение к управляющей гарема, поприветствовав её.
Госпожа над всеми наложницами и служанками дворца выпрямилась, красиво расправив обнаженные плечи. Её платье, сегодня тёмно-фиолетовое, как всегда было безупречным, как и сама женщина. Чёрные волосы до самых коленей сплошной гладкой волной струились по ткани вышитого золотом наряда, облегающего её высокую, статную фигуру. И яркие цвета макияжа подчеркивали природные изящно-тонкие черты лица. На губах блестело цветное сиреневое масло.
Принц Обран, восседающий на столе со своей жертвой, конечно заметил, что двери открылись и, подняв глаза, увидел брата. Грессы при этом от девушки не оторвал, лишь глубже вонзил их в её спину, заставив снова взвыть от боли.
Нардэн молчал мгновения, щурясь глядя на брата. Тот уже насытился. Два тела на полу принадлежали девушке и юноше, оба обожжены до черноты и иссушены. Такого количества поглощённого биотока эгрессеру вполне достаточно на неделю.
Жилы на груди и животе Обрана просто горели красным сиянием, показывая, что он переполнен энергией и сейчас наслаждается не питанием, а самой рабыней.
Девушка в его объятиях была красива, и это было заметно даже несмотря на её заплаканное лицо. На её теле уже проявились участки усыхающей кожи и тёмные пятна, там где поражение глубоко затронуло мягкие ткани. Пока это не смертельно, но если Обран заиграется, а такое случалось, то может убить свою жертву.
– Брат, – мягко произнес Нардэн, – поговори со мной.
Смех Обрана с занятым ртом прозвучал глухо, и, сделав ещё одно всасывающее движение, он всё-таки оторвался от рабыни. На его губах, кончики множества микрошипов, венчающих мягкие присоски, втянулись под сухожильную оболочку, скрывшись из виду, и так же погрузились в тело грессы на груди. Принц убрал руку из-под живота девушки, перестав держать её, и она упала на стол, сжимаясь в позу зародыша.
Обран вытер