Именно дед, до сего момента не принимавший никакого участия во всей этой истории, неожиданно для всех создал разрядку и, тем самым, вмешался в ситуацию. Он чихнул! Да так громко, что все, кроме меня, повернулись в его сторону.
– Так! – снова громко выдала администрация, теперь уже глядя на моего деда, стоявшего в конце коридора. – А вы как тут очутились?! Вам тут нельзя без пропуска, сменной обуви, бахил и в верхней одежде.
От вежливого ответа в общении с ней мой дед ушел в каком-то иностранном стиле. Он достал носовой платок и погрузился лицом в него, приводя в порядок наружные органы дыхания, встревоженные обилием неожиданно появившейся на них органической влаги.
– Я вас спрашиваю, гражданин?! – пошла в наступление женщина-администрация, отчетливым звуком ударов каблуков туфель чеканя кафель пола коридора.
Дед, как я понял, держал оборону лицом в носовом платке.
– Лягушонок! – злобно огрызнулся один из моих обидчиков, пригрозив мне кулаком, тогда как другой стал наслаждаться стремительно развивающейся атакой на новую жертву администрации.
Я, пользуясь затишьем на моем фронте, стал быстро облачаться в трусы и прочую свою одежду, что была разбросана по полу женской раздевалки. Мой обидчик не мешал мне, видимо, оттого, что не желал переступать порог деления территории по половому признаку, нарушение которого автоматически причисляло его к извращенцам. Натянув на тело некоторые вещи, я схватил с пола то, что осталось, включая пакет, и выскочил в коридор. Там, пользуясь занятостью женщины-администрации расправой над моим дедом, я прошмыгнул на мужскую территории, надеясь скрыться на ней и завершить начатые сборы, которые ставили точку на моем пребывание в состоянии позора.
Спустя непродолжительно время в бой двинулись свежие силы, то есть прибыло пополнение. Вот только жаль, что не на нашу сторону. На помощь в проведении воспитательной работы с пожилым мужчиной, пойманным без соответствующей экипировки и разрешения на пребывании там, где ему быть не следует, прибыли еще две громкоголосые «администрации». Поглумившись над стариком и предав его легкому позору через «пожурили и отпустили», уполномоченная на расправу троица принялась за меня, где с удовольствием бросилась обрабатывать тот факт, что оказался родственником своему преступнику-деду. Это они ни как не могли упустить!
– Мало того, что дедушка в грязной обуви и в верхней одежде разгуливает по спорткомплексу, нарушая санитарные правила, так