Наша с Машей жизнь не имеет к нему отношения!
– Пойдём. – Я встала и потянула дочь за собой. – Пойдём, покажу кое-что.
Я дико устала, встреча с Миром выбила почву из-под ног, но испортить день рождения дочери я ему не позволю! В конце концов, в рукаве у меня был припасён козырь, пусть я и собиралась оставить его на завтра.
Подведя дочь к закрытой двери, я посмотрела сверху вниз и улыбнулась.
– Готова?
– Там же хлам, ты сама говорила.
Я толкнула дверь. Включила свет и жестом пригласила дочь в светлую, выполненную в нежно-сиреневом, серебристом и белом цветах комнату. Запахи свежего дерева и роз сразу же окружили нас. Маша распахнула глаза.
– Это твоя новая комната. – Я подтолкнула её вперёд.
Дочь недоверчиво глянула на меня. Выдохнула, сделала крохотный шажок к стоящей на возвышении, усыпанной декоративными подушками кровати и развернулась.
– Мой тебе подарок, Солнышко, – подтвердила я.
Не прошло и минуты, как дочь заглянула во все углы. А я смотрела на неё и, сжимая в руках длинноволосую куклу, твердила себе, что появление Дамира ничего не изменит. Ни для неё, ни для меня. Как и раньше, я буду делать всё, чтобы моя принцесса ни в чём не нуждалась, и это не взрослая отговорка, оправдывающая меня. Всё сделаю для неё. Покупая квартиру, я сразу же решила, что эта комната будет Машиной. И поклялась, что к её дню рождения превращу комнату в спальню, о какой мечтала в детстве сама. А потом опомнилась – нет, не о какой мечтала я – комната Маши должна была быть только её. Такой, о какой мечтает она.
– Мамочка! – Дочь кинулась ко мне и обхватила ноги. Я присела и погладила Машу по светлым волосикам.
– Нравится?
– Да! – Она закивала.
– С днём рождения, милая. – Я поцеловала её в нос. – А теперь иди умываться. Я сейчас приду и помогу тебе. Спать пора. Тем более, – посмотрела на новую постель, – твоя кроватка тебя заждалась. Может, тебе и жених приснится, м-м? – подмигнула заговорщицки. – Знаешь, как говорят? Спишь на новом месте – приснись жених невесте.
Маша заулыбалась. Кажется, забыла и про Дамира, и про свою подружку. Надолго ли? Вряд ли. Но день рождения я, кажется, спасла.
Каким бы сильным ни было желание дочери заглянуть в каждый шкаф и открыть каждый ящик в своей новой комнате, усталость взяла своё. Накрыв её одеялом, я села на край постели и погладила дочь по плечу. Сама зевнула, прикрыв рот рукой. Глаза у Маши слипались, но она ещё боролась со сном.
– Мам, – позвала тихо.
Я вопросительно кивнула. Маша поёрзала, подползла чуть ближе ко мне.
– А если у Кати только папа, а у меня только ты, мы бы могли жить все вместе. Тогда у Кати была бы мама, а у меня папа… – Её глаза загорелись надеждой.
Меня едва не задушили отчаяние и гнев. От бессильной злости хотелось выть раненой волчицей.
– Так не бывает. – Я опять погладила дочь. – Ты же знаешь.
Она разочарованно вздохнула. Надежда померкла.
Прижав к себе плюшевого