Я подошла к дочери.
– Посмотри на меня.
Стоило ей сделать это, я сняла собственную серёжку, потом Машкину, и вставила в ее ушко свою. То же сделала со второй. Когда-то эти серёжки подарил мне Дамир – белое золото в форме цветка, а в середине розовый бриллиант. Избавиться от них я так и не смогла. Поначалу не носила, а потом надела раз я и всё. Как с цепи сорвалась – снимала разве что на ночь.
– Да, так лучше, – сказала тихо и опустилась перед Машей на колени. Взяла её за руки. Так действительно было лучше. – Носи их, Маш. Тебе они идут больше. Только, пожалуйста, аккуратно, хорошо?
– Ты мне их даришь?
Я утвердительно кивнула.
– Но у меня для тебя есть ещё один подарок. Он тебе очень понравится, я уверена. – Я улыбнулась, прогнав никому не нужные мысли.
Что из того, что не я должна была подарить дочери серёжки? Да много чего должна была сделать для неё не я. Может, оно к лучшему, что всё сложилось так. Кем бы я была, если бы осталась с Дамиром? Если бы не то сообщение, не лежащая с раздвинутыми ногами на столе Арина и не его расстёгнутая ширинка? Всё верно – так и оставалась бы комнатной собачкой. А что порой сердце всё ещё ноет… Это не имеет значения.
– А какой подарок, мам?
Звонкий голос Маши окончательно вернул меня в реальность. Дочь смотрела пытливо, с любопытством.
– Вообще-то, у меня для тебя много подарков, – заговорщицки ответила я, раззадоривая её. – Так, подожди…
Я выпустила Машины руки. Взяла свою косметичку и вернулась к ней. Провела по её губам блеском с запахом клубники. Потом – по своим.
– Сделай так. – Я размазала помаду. Дочь повторила за мной. Я закрыла тюбик и протянула ей. – На, пусть это тоже будет подарком.
– А ещё какие подарки?
– Пока не скажу. Всё вечером.
Она насупилась, но надолго её не хватило. Я взяла собственное платье, но только сняла халат и хотела надеть его, Маша дотронулась до моей ноги.
– Мам, – позвала она.
Я кивнула с вопросом.
– Знаешь, мам… Можно и без подарков. Только пусть папа придёт. Я очень хочу, чтобы пришёл папа.
Сердце сжалось. Медленно я выпустила платье из рук. Опустилась на край кровати.
Как же я ненавидела такие моменты! И никогда – чёрт подери! – никогда не бывала готова к ним! Вот и сейчас руки и ноги как свинцом наполнились, вернулось ощущение безысходности. Но я давно научилась справляться с этим. Справилась и сейчас.
– Ты же знаешь, что папа не придёт, – сказала спокойно, не отводя глаз.
Дочь тяжело вздохнула.
– Знаю, – сказала она удручённо. – Но вот у Коли папа есть, и у Насти, и у Кати… – Маша сдвинула бровки. Посмотрела исподлобья и добавила: – Правда, у Кати мамы нет.
– Вот видишь. – Я улыбнулась уголками губ. Погладила дочь по похожим на пружинки кудряшкам. – Не все живут в полных семьях, не у всех есть и мама, и папа.
Маша