Беру самые яркие карандаши, рисую розовый домик, рядом с ним двух одинаковых девочек, держащихся за руки, желтым цветом вывожу солнце над нашими головами, а зеленым – траву.
Откладываю яркие карандаши, беру черный и коричневый. Рисую две огромные фигуры папы и мамы в углу рисунка, подальше от нас.
– Виталина, кто эта девочка рядом с тобой? – интересуется психолог.
– Любимая подружка, – шепчу, опуская глаза в пол.
Женя с психологом переглядываются. Воспитательница тут же пересаживается ко мне.
– Виточка, у тебя же нет подруг! Ни одной. Ты всех обижаешь…
– Врешь! Есть у меня подруга! Она всегда рядом, я ее вижу, разговариваю с ней.
– Как она выглядит? – мягко спрашивает психолог.
– Она как я! Моя копия, – доказываю, стучу кулачком по столу.
– Понятно, – тяжело вздыхает Женя, закатывая глаза. – Всё намного хуже, чем я могла предположить.
– Вита, зачем ты ударила женщину? – психолог задает мне единственный вопрос, который интересует на самом деле.
– Они сказали, что мой папа хотел мальчика, а родилась я. Поэтому он избавился от меня. И имя у меня дурацкое, как у мальчика. Мне дадут другое – Агриппина. Я не хочу быть Агриппиной! – не выдерживаю, срываюсь на плач.
– Ты всё правильно сделала, – неожиданно заявляет Женя, гладит меня по спине. – Надо всегда бороться за себя!
– Евгения! Следите за своей речью! Иначе мне придется пожаловаться руководству на ваши методы воспитания, – угрожает психолог моей любимой Женечке.
– Не надо жаловаться! Не надо! Не надо! – кричу на психолога и шлепаю женщину по руке.
– Видите, что она себе позволяет! Вы вынудили меня сообщить руководству о данном инциденте.
***
Глава 20
Виталина
– Проснись! Белла, проснись! – грубо толкают в бок.
С трудом разлепляю веки, в ужасе смотрю на мужа. Он включил ночник и уставился на меня.
– Что стряслось? – еле шевелю пересохшими губами.
– Ты мне скажи, почему разговариваешь во сне по-русски!
– В школе учила, – вру заготовленную заранее фразу.
– Ты говорила без акцента! Будто, русский твой родной язык, – Андрэ продолжает лезть мне под кожу.
– Андрэ! Прекрати придираться к мелочам. Мне очень-очень плохо. Я вся горю. Потрогай. – Беру загорелую руку мужа, дотрагиваюсь ею до своего лица, груди.
– Горячая! Что делать? – округляет темные глаза.
Гарсия слишком молод, и не привык к сложностям. В нашей маленькой молодой семье всегда я ограждала его от житейских проблем, всё решала сама.
– Может, позвоним моей сестре, вызовем ее? – предлагаю слабым голосом.
– Сестру? Нет. Исключено. – Муж убивает мои сестринские порывы. – Белла, ты прекрасно знаешь, кто я и зачем приехал в Россию, поэтому лишние свидетели не нужны.
– Хорошо, вызови скорую, и дай мне ноутбук. – Перед глазами бегают мошки, абсолютно нет сил. Делаю неимоверные усилия, подтягиваю