– Национальной, да, приличной.
– Мне и так хорошо. А если вам не нравится, не смотрите.
– Саид будет недоволен.
– Да мне плевать на вашего сумасшедшего Саида! Вы вообще в курсе, что он меня похитил, инсценировал мою смерть?
– Мы не оспариваем решения Саида, Дарина. Тебе лучше это запомнить, если хочешь найти с ним общий язык.
– Меньше всего я хочу искать с ним какие – то языки. И еду заберите. Я объявляю голодовку.
– Так не пойдет, он приказал, чтобы ты поела. Это нужно для здоровья ребенка.
– Для здоровья ребенка женщина не должна подвергаться стрессу, а это значит, что нужно вернуть меня домой.
– Теперь здесь твой дом.
– Да что ты заладила!? Я не буду есть и жить я здесь не буду!
– Я все таки оставлю еду, вдруг ты решишь перекусить. И зови меня через дверь, если что – то понадобится. Меня Амина зовут. Я живу напротив и буду во всем тебе помогать.
– Помоги мне отсюда уйти. Другой помощи мне не надо.
– Такую помощь тебе здесь никто не окажет. Поешь.
– Не буду.
Амина уходит, а я плюхаюсь на кровать и включаю телевизор.
Сердце бухает вниз, когда на первом же канале озвучивают причину моей смерти. Неисправная проводка в автомобиле. Взрыв. Мгновенная смерть. Идентифицировать удалось лишь по волосам и кольцу на пальце.
Горе буквально заполняет меня до краев. Перед глазами проносятся счастливые моменты моей работы, моей жизни. У меня все забрали, все. Надежду. Силу. Жизнь.
Горе трансформируется к одному единственному человеку, который во всем повинен. Но имей я сейчас силы взрывать что – то, под руку попали бы все.
– Какие же вы идиоты! Они же в бензобак стреляли! Неужели никому и в голову не пришло проверить?! Словно весь мир сговорился, чтобы меня убрать с глаз долой.
– Похоронная процессия назначена на понедельник. Мы пытались взять интервью у отца Дарины Савельевой, но он сказал, что дочери у него давно нет. Тем не менее всю организацию похорон он взял на себя.
– Сволочь! Ты не отец! Ты спермоноситель. Ненавижу. Всех вас ненавижу!
Отвлекает хлопок двери и силуэт, который приближается, с каждым метром открывая часть лица Саида. Злого и напряженного. Это так не сочетается с внешним видом. Длинная рубашка и светлые брюки. В таком облике он бы не выглядел агрессивно, если не выражение лица.
Я бы рассмеялась, если бы не желание содрать с него все вместе с кожей, причинить такую же боль, какую он причинил мне.
– Почему ты все еще голая.
– Отдай мне мои вещи и я оденусь. А лучше отпусти меня, пока я тебя не убила.
Угрозу он игнорирует, спокойно проходит к шкафу и распахивает дверцы, показывая платья всех цветов радуги.
– Твои вещи в шкафу. Других у тебя больше не будет.
Показываю средний палец.
– Видел это? Я скорее голой буду ходить, чем надену эту безвкусную фигню на себя.
– Красивый пальчик, Дарина. Однажды