– Не плачь, Агата… Прости меня… Прости…
– Молчи, не говори ничего.
– Я в порядке. Все будет хорошо. Агата, ты родила? Скажи, что не избавилась от нашего…
Его костлявая ладонь тянется к моим пальцам, но я отнимаю руку, боясь этого прикосновения. Ни черта я ему не должна!
Корсаков стонет и закрывает глаза. На коже его лба проступают капли пота, щеки вваливаются и бледнеют. Ему даже пару слов сказать – нечеловеческое усилие.
Приборы, подключенные к его телу, начинают истошно пищать. Я вскакиваю, собираясь позвать медицинский персонал, но меня опережают – врач с невысокой, худенькой медсестрой тотчас вбегают в палату.
– Сатурация снизилась, он задыхается. Что случилось, Агата Васильевна? – взволнованно спрашивает врач. Поднимает на меня непонимающий, странный взгляд. Он подозревает меня, что ли? В том, что я Корсакова убить пытаюсь? Год искала и…
– Он много говорил, вот и все. Помогите ему…
Господи, ну и голос у меня – напоминает мышиный писк.
– Агата… Скажи, что ты его оставила…
– Помолчите, Дамир. Настя, прибавь скорость поступления кислорода! Капельницу с глюкозой замени витаминами.
– Х-хорошо… – скулит девчушка, боясь взглянуть на Дамира. Он сейчас похож на чудовище.
– Кожа болит…
– Обезболим, не волнуйтесь. Полечим ваши раны. Вы надолго у нас. Месяц точно валяться будете. А потом не меньше полугода реабилитация. Как новенький будете.
Врач неудачно шутит, а мне хочется скривиться от его слов. Так все у него просто… А сознание Дамира? Оно тоже станет новеньким? Один уже ответил за издевательства, причиненные Хасанову – полковник Хлебников – оборотень в погонах, готовящий крупный теракт на территории страны.
Я подхожу ближе и слегка оттесняю от кровати Дамира Настю. Склоняюсь к нему и касаюсь его сухой, потрескавшейся кожи. Когда-то я так любила его целовать… Считала самым красивым человеком на свете. Я болела им… Любила и ненавидела, страдала, искала, а теперь нашла… Нашла его…
– Я родила девочку, Дамир. Ее зовут Женя.
Глава 3.
Агата.
– Женя…
Губы Дамира дергаются, искривляясь в подобии улыбки. Это скорее напоминает боль, чем улыбку… А я не сомневаюсь, что он чувствует… Невыразимую тоску… Она сжигает нутро, как кислота. Парализует, не давая пошевелиться. Такого он точно не планировал… Обмануть меня – да. Выпытать сведения об Акимове и транше наркотиков – тоже да… В нем не было и капли искренности. Один холодный расчет. Осознание этого обжигает и меня обидой. Я чувствую то же, что и он… Смотрю в его потускневшие глаза и хочу плюнуть ему в лицо. Никогда его не прощу… Зачем я его только искала? Как маньяк бегала и не спала ночами, чтобы найти хоть какую-то зацепку…
– Моя девочка… Женя… Спасибо тебе, Агата. Спасибо…
Врач грубо оттесняет меня, продолжая помогать Корсакову. Я уже не знаю, как мне его называть? Кто он вообще? Бессмертный солдат, тень…