Хмуро смотрю на мать, которая даже на гребаном приеме в день своего рождения не может оставить работу в стороне.
– Все, – заявляет жестко. – Этот принципиальный ящер только за первую неделю проверки отцу всю кровь выпил. Упорно строит из себя законопослушного. Будто такие еще где-то остались!
Сжимая челюсти, вскидываю взгляд выше головы матери и машинально оцепляю вниманием всю приглашенную гондон-интеллигент-толпу. Подборка ярче, чем в джунглях – политические шлюхи, продажные шкуры, исполнительные твари, чванливые лицемеры, ебучие «князи из грязи» и прочая шваль с завышенным ценником. Перечислять долго, хоть все это стадо разом и гребет под один вид – высшее общество. Суть в том, что если дать правильный клич, они вцепятся друг другу в глотки.
– Выпил отцу всю кровь, говоришь? – выталкиваю небрежно. – И поэтому ты отправила ему приглашение еще и на свой юбилей?
– Держи союзников близко, а врагов – еще ближе, – навешивает поучительно.
Похрен. Мимо проходит. Не раздражает. И даже не улыбает.
После определенных событий в своей проклятой жизни я перестал обращать внимание на подобные резкие, как понос, ликбез-интенсивы. А если быть точным – я перестал обращать внимание на все.
Эмоций нет. Чувства купированы. Раны после прижигания черны.
– Гениально, – отбиваю сухо, до хрипоты.
Подношу ко рту стакан, чтобы сделать очередной глоток рома. Живее алкоголь меня, безусловно, не сделает. Но подпитать застывшие за грудиной механизмы, дабы не заржаветь окончательно, стоит.
– В общем, пригодится любая информация, которая даст возможность надавить на Полторацкого.
– А если такой информации все же нет? – предполагая это, расчетливо отвешиваю едкую ухмылку. – Знаешь, так бывает, – подмигиваю с той же ленивой издевкой.
– Человеку пятьдесят семь, большую часть из этих лет он в генеральной прокуратуре, – орудует мама будто бы весомыми аргументами. И заключает: – Такое невозможно.
Качнув стаканом, с куда большим удовольствием смотрю на то, как болтается внутри него темный ром, чем на окружающую меня пафосную вакханалию.
У матери в подчинении десятки специалистов. Рыть гнилой компромат на этого честного прокурора определенно есть кому. Но она любыми путями пытается втянуть в свое всевластное дерьмище меня. Вот вспомнила даже о моей «бесперспективной» ІТ-специальности и сопутствующих навыках.
– Почему ты не привлечешь кого-то из Киева, чтобы его, так сказать, образумили? – задвигаю с той же механической улыбкой. – У тебя же хватает связей.
– Пробовала, – цедит она с очевидным раздражением от своего бессилия. – Никто из моих на него влияния не имеет. Откуда вылез только?
– Ладно, мам. Скинь мне его данные. Я посмотрю.
Нет. Не посмотрю.
Но кипучую деятельность разыграю. Только бы отвязалась.
– Спасибо, сынок, – прочесав ладонью по моему плечу, оставляет у уха бесконтактный поцелуй.
Выглядит более довольно, чем пару часов назад, когда я вручал ей свой гребаный подарок. Прямо-таки светится от осознания, что мы с ней якобы в одной связке.
Заметив разводящего толпу, как Посейдон море, отца, напрягаюсь. Не на инстинктах, давно никаких страхов не осталось. А исключительно согласно внутреннему протоколу своего железного нутра.
– Ну и где эта скотина? – высекает папа с мрачной приглушенностью. – Высматривая Полторацкого среди практически идентичных блестящих фигур этого ебаного банкета, сердито жует губы. – Знаете, что он мне под конец рабочего дня вменил? Блокировку и безосновательное изъятие каких-то дурно смердящих дел. Говорит, что у меня личные интересы и незаконные привилегии по аграрному сектору. А обосновал эти наезды, угадайте, чем? Он намотал каких-то сплетен по «Южному региону» и Машталерам, в частности. Оказывается, наша ищейка сама почти что местная. Родня, ходы, еще какая-то чехарда. Пусть найдет что-нибудь по официальному делопроизводству. Пусть доебется на законном основании. Пусть, сука, попробует. У меня-то все чисто.
– У тебя-то да, – презрительно фыркает мама. – Игнатий, смени походку. Трусы зажевало.
– К чему это ты? – выдает раскрасневшаяся рожа отца.
– А к тому, чтобы ты не раскидывался зря понтами. Расслабься. Не суетись. Я сама все решу. Как обычно.
Отвожу взгляд в сторону и незаметно делаю глубокий вдох.
Даже статус главного прокурора области не способен хоть сколько-нибудь возвысить отца над матерью. Она его давно подмяла.
– Люда, как я могу расслабиться? В моей прокуратуре по чьей-то наводке идет проверка!
– Да не разъяряйся ты, сказала же, – снова одергивает его мама. – И прекращай пить. Развезло уже. Не позорься хоть сегодня. Ответственный вечер.
– Насчет нашего бизнеса он тоже в курсе, – продолжает пороть панику отец. – Подъебнул так издалека, мол, как удобно, когда у высокопоставленного должностного