Душно, но девушка не предпринимает никаких попыток освободиться от куртки. Лежит на пыльном ковре практически в том же положении, в котором ее оставили. Высохшие слезы стягивают обветренную кожу щек, но ее это, на самом деле, мало беспокоит. Отлепив присохший к небу язык, старается смочить им потрескавшиеся губы. Без особых успехов. И она сразу же сдается. Обезвоживание – не самая приятная вещь в мире, но и не основная ее проблема.
Ждет, когда темнота поглотит ее сознание обратно.
Но, как назло, она все еще в жестокой реальности. И пару часов спустя те мучительные чувства, которые испугали ее сразу после пробуждения, ощущаются уже не так остро. К боли тоже можно привыкнуть. И дышать сквозь нее, и воспринимать как должное.
Основное правило: не позволять себе копаться в последних файлах памяти. Взамен этому Ева прокручивает далекие воспоминания, потрескавшиеся от старости, имеющие дыры и глубокие пробелы. События, к которым она потеряла чувствительность.
Но стоит только позволить сознанию проясниться, как боль током пробивает усталое тело. Еву начинает потряхивать, словно в предсмертной агонии, невзирая на духоту.
Изувеченная психика подталкивает к принятию последнего решения.
В пределах помещения находится маленькая ванная комната. Там, если хорошо посмотреть, можно отыскать… что-нибудь подходящее. Стакан, стеклянные флаконы, зеркало – то, что в результате нехитрых манипуляций легко превратить в орудие самоубийцы.
«Давай… больше не будет больно…»
«Сделай уже это, никто не станет по тебе скорбеть…»
«Зачем терпеть эту боль?»
«Разве смерть хуже твоей жизни?»
«Я не знаю… Никто не знает…»
«Сколько еще ты собираешься позволять им рвать твою душу на части?»
«Тебе же не страшно? Ты не какая-то там тряпка…»
«Именно потому, что я не тряпка – рано ставить точку!»
«Ой, хорош уже изворачиваться! За что ты здесь держишься?»
«Адам…»
«Ну, и где твой Адам? Где?»
Эти мысли, как грязная вода, омывают ее мозг. Просачиваясь, очерняют все, что еще воспринималось положительным.
«Где твой Адам?»
Боль стискивает грудь, затрудняя дыхание и сердцебиение.
«Все кончено».
«Забудь».
«Кто, если не ты, должен понимать, Павел Исаев скор на расправу…»
«У него рука не дрогнет…»
«Нет больше твоего Адама».
Это становится той самой каплей, способной сточить камень. Последним толчком, заставляющим выйти на связь праведный гнев.
«Нет!»
«Хватит! Заткнись, черт возьми! Оставь меня! Убирайся!»
«Ты ни черта не знаешь!»
«Хватит анализировать