– Почему ты такой грубый? Что я тебе сделала?
– Дело не в тебе. Не принимай на свой счет. Я в принципе не настроен на долгое обсасывание пустых тем. Все узнаешь, когда время придет. Сейчас иди, умойся. Я жрать хочу.
За столом, притихшая было Стародубцева, неожиданно оживает. Как-то у нее волнами настроение идет, уже заметил. Перемолола какие-то мыслишки и вдруг решилась выказать любопытство:
– А где ты был, Андрей? Эти пять лет? Как у тебя все это получилось?
– Я же сказал, что не терплю бессмысленной болтовни. Ешь молча.
Отправляю кусок мяса в рот. Встречая ее неожиданно напористый взгляд, яростно пережевываю.
– Я все же скажу, а ты послушай. Знаешь, если бы не этот гнусный договор, никогда бы с тобой не была. Я все это… Весь этот криминал осуждаю!
Прочесывает изнутри. Молодец, кукла, расстаралась. Точно в цель ударила. От страха трясется, вижу же, а все равно выдает, дура.
– Мне плевать, что ты там думаешь и осуждаешь. Не утруждайся.
От негодования ее аж на стуле подбрасывает.
– Какой же ты все-таки… Невыносимый…
– А ты выносимая? Сказал, уймись! Не доводи меня.
– Не уймусь. Меня это возмущает… Почему я должна молчать? Я всю жизнь молчу! Куда меня это привело? Посмотри на меня!
Смотрю. Смотрю так, удавить готов!
– Чего ты, мать твою, добиваешься?
– Чтобы ты мне ответил. Кто ты такой, Андрей Рейнер? Почему ты такой? Почему???
– Я обычный человек, – высекаю крайне медленно. – Все хотят красивой сытой жизни, Барби. И добиваются этого, кто как может. Вот и все. Не стоит строить из себя святую. По факту ты себя еще не знаешь. Молодая потому что. Жизни еще не вкусила. Попробуешь. Сравнишь. Через полгода к вопросу вернемся.
– Я свое мнение никогда не изменю, – сердито шипит, отбрасывая салфетку. – То, каким путем ты получаешь желаемое – этому нет оправдания.
Прямо не говорит, но я, безусловно, догадываюсь, на что направлен этот выпад. Святая невинность.
– Ты бы предпочла, чтобы тебя кто-то другой купил? – спрашиваю с ухмылкой, но на самом деле мне ни хуя не смешно. – А я напомню, тебя бы купили.
Бесит меня, когда язык у нее развязывается.
– Лично тебя это ничуть не облагораживает, – героически стоит.
Раскатала мне тут войну. Жанна Д’арк, блядь. За три дня, на хрен, возьму, как столицу круассанов.
За месяц точно.
– Отвечай на вопрос, – тоном и взглядом жестко давлю. – Хотела бы?
Судорожно дергается, а, начиная говорить, уже от страха голос повышает:
– Конечно же, я не хотела, чтобы меня кто-то другой покупал! Я тебе сказала, как ко всему этому отношусь.
– Вина прибухни. В прошлый раз тебе после него заметно легче было.
– Какой ты… – со скрипом отодвигает стул и выходит из-за стола.
Бегом к лестнице бросается. Я не останавливаю. Давая себе остыть, спокойно доедаю ужин.
Можно купить человека на время. Никого нельзя купить навсегда. Я пообещал,