– Вообще, я хотела у тебя кое-что спросить, поэтому и попросила позвонить мне, – хоть парень этого и не видел, но я рефлекторно качнула головой. – Ты же с Флавье родственник? Да?
– Откуда ты об этом узнала? Флавье рассказал? – в голосе Жана послышались нотки удивления, а я сама, не удержавшись, прикусила губу и приподняла бровь. Так де Феро все же родственник Леон-Гонтрана. Черт, мои подозрения оправдались, но из-за этого возникло еще больше вопросов.
– Нет, пока я стояла около ВНШ случайно узнала о том, что у Флавье раньше была фамилия де Феро.
Естественно, я тут же поинтересовалась, как так вышло, что Леон-Гонтран, рожденный в аристократичной и знатной семье, с самого своего рождения находился в детдоме, но Жан не торопился давать мне ответ на этот вопрос. Он говорил, что это неважно и, что Леон-Гонтрана нельзя считать причастным к роду де Феро, но я не сдавалась и продолжала задавать парню новые вопросы.
– Хорошо. Я тебе расскажу, но только при личной встрече. Это не телефонный разговор, – Жан сдался под моим напором любопытства, но все же поставил немного неудобное для меня условие. Интуитивно я понимала, что не могу встретиться с Жаном, ведь это опасно. А вдруг нас увидит Леон-Гонтран? Но, с другой стороны, я пришла к выводу, что мне все же стоило согласиться на условия де Феро. У меня было еще несколько вопросов к этому парню и, задавая их, я должна была своими глазами видеть реакцию Жана.
В итоге мы договорились встретиться в три часа дня около одного неприметного ресторанчика в Пале Бурбон.
***
На следующее утро я проснулась с боевым настроением и решила, что наступило время начать с большим упорством сопротивляться Леон-Гонтрану. Поэтому, в Пантеон-Ассас я старалась не дать этому ублюдку увести меня в ту пустую аудиторию. Как только наступала перемена, я сразу бежала к преподавателям, после чего начинала задавать им вопросы касательно лекций и учебы. Черт, как же мне приходилось изворачиваться, чтобы этих вопросов хватало на всю перемену!
Флавье, как и обычно, приходил ко мне в начале каждого перерыва, но, к моему удивлению, силой меня за собой не тащил, а давал возможность пообщаться с преподавателями.
Да, в тот день мне удалось сделать так, чтобы Флавье ни разу не отвел меня в ту чертову аудиторию, но под конец третьей лекции Леон-Гонтран стал каким-то агрессивным. Во время перемен он ждал меня в коридоре и сразу там собиралась целая толпа из его друзей и знакомых. Все они видели, что я занята, поэтому звали Флавье сходить с ними куда-нибудь, чтобы перекусить, или в Люксенбургском саду выбить несколько хоум-ранов. Сначала Леон-Гонтран просто говорил, что он не в настроении куда-либо идти, потом, на следующей перемене, бросал друзьям раздражительное «Исчезните. Бесите», а уже на третьей перемене просто испепелял всех окружающих тем взглядом, от которого хотелось убежать.
Леон-Гонтран