Подумать только, когда-то Бронвен считала колдунью Шаббе матерью.
– Были ли у нее еще… – я так пристально смотрю на карту, что чернила расплываются перед глазами, – …видения?
– Она не рассказывала. – Кахол трет переносицу и закрывает глаза. – Если Данте не превратил Ифе в вечно-ворона, то превращу я.
Коннор предположил, что Фэллон прилетела в долину на вороне, потому что из таверны она ушла где-то после обеда и ей потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы спуститься с горы верхом на лошади. Мы заключили, что тем вороном была Ифе, поскольку недосчитались только ее, ну и пропавшей Имоджен, разумеется.
Киэн убежден: Ифе отнесла Фэллон в долину по ее же просьбе, однако, по мнению Кахола, Ифе поступила эгоистично. Я же так и не определился. Ифе привязана к сестре и могла попытаться ее вернуть, но она также всецело предана воронам и Фэллон.
И как бы я ни любил Фэллон, все же она – натура порывистая и страстная, которая в первую очередь слушает сердце. Нетрудно представить, что именно она подбила Ифе отнести ее к Данте.
Я стискиваю шнурок, затем опускаю флакон обратно на стол, пока не швырнул в стену и не уничтожил единственный шанс проникнуть в обсидиановые тоннели.
– Габриэле все еще отрицает, что рассказал Фэллон о местонахождении Реджио?
Кахол кивает.
– Увеличьте дозу соли. И пусть хоть подавится ею, но вытяните из него гребаную правду!
Подумать только, ведь я сам пустил фейри за стены своего королевства… Может, Бронвен и видела его смерть от рук Таво, но я готов убить его сам.
Пока я не превратился в тени и не навестил друга Данте в тюрьме, подхожу к окну с видом на Шаббе.
– Что насчет Лазаруса?
– Он клянется, что не подсыпал Фэллон обсидиановый порошок.
– Обыщите его комнаты.
– Уже обыскали.
– Еще раз. Обыщите снова! – Я поворачиваю голову и ловлю взгляд Кахола. – Мы оба знаем, что парную связь можно заглушить только порошком.
– У нее в комнате есть книги. Ты уверен, что ни в одной не упоминается обсидиановый порошок?
Я резко поворачиваюсь. Кахол меньше всего заслуживает моего гнева, тем не менее я срываюсь именно на него.
– И где, скажи на милость, она бы его раздобыла?
Его ноздри раздуваются от моего резкого тона.
– Возможно, на землях фейри, где ты позволил ей разгуливать!
Воздух вокруг искрится… атмосфера накалена. Я уже собираюсь рявкнуть, чтобы он допросил каждого ворона в стенах королевства, когда между нами появляется тень – и принимает форму Киэна.
Он выглядит в еще большем раздрае, чем мы с Кахолом, хотя его-то пара в целости и сохранности.
– Лор? – Его темные глаза устремлены на заляпанные грязью ботинки. Он переминается с ноги на ногу.
– Пришел сообщить очередную ерунду, Киэн?
Он закрывает глаза, и по моей коже бегут мурашки.
– С тобой хочет поговорить Бронвен.
– Она что-то видела? – спрашивает его брат.
Киэн трет затылок и прикусывает губу,