Пока они, смирившись с судьбой, готовились к худшему, отец вдруг открыл глаза, снова улыбнулся им, потом вскочил с постели и в ночной рубашке побежал к магистру Декару, чтобы представить ему предложение Инабулуса Кнальба. Магистр тут же созвал внеочередное заседание Совета. Только отец Друсса слышал голос Кнальба, поэтому был посредником в разговорах с Советом, хотя выглядело это так, будто это сам отец высказывал свои предложения. Перусов и особенно заминов это вовсе не смущало, потому что вмешательство посторонних сущностей – часть жизни в Линвеногре. Совет просто хотел знать, что Инабулус предлагает и чего хочет взамен. Но тот ничего не хотел. Он просто обещал построить в этом городе нечто, что прославит Линвеногр, и он это сделает, потому что лучшего места для этого сооружения не найти. После долгих дебатов предложение Инабулуса получило одобрение, и Совет согласился на создание того, что должно было называться Аполлабием.
Через несколько дней на безоблачном небе появился тонкий лучик золотого света и указал место, где будет вознесено строение. Тогда там находился небольшой парк, созданный на развалинах трубодома, разрушенного во время одного из Карнавалов Таботта. Совет тут же приказал огородить территорию, но долгое время там ничего не происходило. Только спустя несколько десятков дней, посреди ночи, из толщи земли хлынуло нечто похожее на жидкий каменный свет и сразу начало расти. С постоянной скоростью, но не очень быстро, как белый воск, набухающий в огромную каплю, которая набирает вес, чтобы наконец оторваться от земли и упасть в небо. Каждый день вокруг формирующегося объекта собирались тысячи зевак. Все хотели это увидеть. Друсс и Басал тоже ходили туда. Их брал с собой отец. Мать была против. Она боялась, что с детьми может что-то случиться, но отец всегда отвечал на ее страхи смехом.
– Ты ничего не понимаешь, дорогая, – говорил он. – Я знаю, что это будет. Я знаю. Никто не пострадает.
Вокруг огороженной строительной площадки мгновенно вырос стихийный рынок, где продавались горячие закуски, предсказания, травяные смеси, талисманы, игрушки и сладости. Друссу больше всего нравились сладкие грибы камрет, запеченные в густом, ароматном левском соусе, а Басал любил кислые брюшки паторов. Прошло столько лет, а он до сих пор помнит эти вкусы. Помнит, как жевал свой камрет и смотрел на зыбкую белую материю, которая набухала ввысь, вытягивалась, как растущий стручок на длинной ножке, устремлялась все выше и выше, пока наконец не оторвалась от стебля и не воспарила в воздухе. Стихли разговоры. Все сосредоточенно наблюдали, как будто не хотели упустить момент, когда стручок белой материи упадет на землю. Но ничего подобного не произошло. Он начал кружиться в воздухе. Он медленно менялся. Сначала