Оникромос. Павел Матушек

общество в Линвеногре. Это казалось совершенно невероятным. Судя по всему, у них было нечто общее, что позволяло не враждовать, а жить в согласии друг с другом и сотрудничать. Нечто, что формировало у них схожее отношение к миру и друг к другу. Друсс прожил здесь так долго, что у него развилось чутье, позволявшее видеть, что скрывала в себе отлаженная инфраструктура города, что стояло за политическими интригами и железным правлением всесильного Совета. Однако он уже давно потерял надежду когда-либо понять истинную природу этого постоянного присутствия, которое он воспринимал как нервную пульсацию сложной сети параноидальных зависимостей, маниакального соперничества, прочно вписанной в структуру Линвеногра.

      Во всяком случае, так это виделось Друссу.

      А как воспринимали это они?

      Замины – это крепкие земноводные существа с довольно агрессивной природой и сильно развитым стадным инстинктом; при этом они отличные воины и умелые конструкторы. Основу их общества составляют группы самцов, численностью от десятка до нескольких десятков особей, объединенные вокруг одной самки в гарем, удовлетворяющий все ее потребности. Самок заминов практически невозможно встретить на улицах города. Когда в детстве Друсс и Басал шалили, мама часто пугала их гигантской водяной маткой заминов, грозя, что та придет и заберет их в свое логово, а потом сожрет одного за другим. Страшилка, как это часто бывает с детьми, действовала не дольше минуты. Друсс впервые увидел самку заминов, когда ему исполнилось двенадцать лет, и эта встреча едва не закончилась плачевно.

      Пережевывая последний кусок, Друсс вдруг осознал, что это случилось недалеко от того места, где они теперь ели шашлыки. Он поднялся, закинул шпажку в воду и кинул взгляд в сторону порта – туда, где Главный канал соединялся с озером Леко.

      – Что? – спросил Хемель, медленно и методично выковыривая шпажкой из зубов остатки мяса, словно специально еще больше раздражая Тенана.

      – Видишь вон ту улочку? Ту маленькую. Параллельно проспекту Предетуса.

      – Что с ней не так?

      – Много лет назад, когда я был еще ребенком, я видел там водяную матку.

      Хемель серьезно посмотрел на него.

      – Я не могу говорить об этом.

      – И не надо. Ты спросил, а я ответил.

      – Да, я знаю, прости. Для нас это довольно тяжело. Они, они такие…

      – Большие? – предположил Тенан, который обрел душевное равновесие, когда человек и замин закончили трапезу.

      Хемель басовито буркнул и, окинув тяжелым взглядом перуса, закончил фразу:

      – …прекрасные.

      Друсс завороженно смотрел на них. В такие моменты он еще раз убеждался, что ощущение чуждости, въевшееся ему в кожу, когда он находился в их компании, никогда не исчезнет, потому что он и правда не сможет познать никого из них, даже если проживет в Линвеногре тысячу лет.

      Друсс сел и вернулся в памяти к тому дню, когда двенадцатилетним мальчишкой возвращался из мастерской Менура. Вдруг затряслась мощеная улочка. Раздался мощный грохот, и стена одного из домов взорвалась кирпичами и облаком