«Теперь тебе придется самому о себе заботиться, – сказал он, когда Чейз вернулся в Англию и оставил армию. – Это не так уж и плохо. Люди начинают лениться, если жизнь слишком легка. Хорошие умы слабеют, а крепкие тела жиреют. Девять из десяти человек в свете не добились ничего, только ублажали свое стремление к удовольствиям. Мир с этим уже недолго будет мириться. Франция это доказала».
Чейз сомневался, что сможет втолковать Николасу или Кевину, что, с точки зрения дяди Фредерика, осложнить племянникам жизнь было ценным даром.
Николас достал карманные часы и поднялся.
– Думаю, все уже собрались в гостиной. Я рассчитываю на тебя.
– Как только к вам присоединюсь, непременно тебя прикрою. Но сперва мне надо переговорить кое с кем. – Чейз направился к двери. – И в дальнейшем следи за языком при слугах.
За ней явно следили. Минерва заметила молодого джентльмена, который ходил по дому за ней по пятам. Огонь в каминах она уже везде развела, но все еще не расставалась с корзиной, очень долгим путем возвращаясь на кухню.
Его присутствие мешало ей изучить план всего дома и выяснить, какая комната кому принадлежит. Она даже зашла в те, что пустовали, и развела огонь там в надежде, что он пойдет своей дорогой, но всякий раз, когда она перемещалась с места на место, ее преследователь не отставал.
Она спустилась в библиотеку и поняла, почему ей никто не говорил разжечь огонь там. Огонь вовсю потрескивал в большом камине, и в комнате уже было слишком жарко. Минерва поставила корзину на пол и приоткрыла два окна. В комнате стало прохладнее. Она решила непременно выяснить, кто так неосмотрительно натопил комнату.
Она вернулась к камину, подняла корзину и собралась было уходить, но перед ней внезапно вырос ее преследователь, перекрывая путь к двери, и окинул ее цепким взглядом.
Он едва ли был старше Джереми, но она надеялась, что Джереми никогда не рассматривал женщин с таким хищным блеском в глазах. Он медленно расплылся в улыбке, и у Минервы кровь застучала в висках. Он, по всей видимости, был членом семьи. Она видела его сходство с Чейзом Реднором, почти незаметное за юношеской мягкостью его лица.
– Что-то ты заплутала. – В его тоне не было обвинения, только интерес наблюдателя.
– Я здесь новенькая. Мне дали распоряжения, но не дали карты дома.
Он слегка опешил.
– Изъясняешься ты не как служанка.
– Так я и не служанка, а вдова. Мне очень нужны деньги, вот я и согласилась на эту работу. – Она взглянула на свою корзину. – Немного поработать не оскорбит мою гордость.
Мужчина просиял. На смену недоумению пришло новое выражение лица, слишком хорошо знакомое Минерве. Сейчас ей совсем не хотелось его видеть. Он еще раз оглядел ее с ног до головы.
– Есть и другие способы заработать, и для них не требуется слишком поступаться гордостью.
– Разумеется,