Ей уже пришел в голову вполне остроумный ответ, но все ее внимание было сосредоточено на руке. Чейз держал ее крепко, но никакой угрозы в его прикосновении не чувствовалось. Он просто стер с ее рук сажу, неподобающую леди, вот и все.
Он не сразу отпустил ее более-менее чистые ладони и свой грязный платок.
Она выдернула руку.
– Если вы думаете, что я ищу, на кого бы спихнуть вину, значит, все еще подозреваете меня.
– Если окажется, что упал дядя не случайно, все становятся подозреваемыми, и вы в не меньшей степени, чем остальные. Вам ни к чему искать способ обвинить кого-то другого.
Куда вероятнее обвинить ее. К счастью, он об этом не думал. Пока.
– Я не ищу способа кого-то обвинить. Однако, к добру или к худу, моя судьба теперь навсегда связана с вашей семьей. Как я уже говорила, я любопытна от природы.
– Да, я помню.
Он опять начинал ее раздражать. Минерва шагнула в сторону, обходя его.
– Мне пора. Я должна помогать на кухне после обеда.
Она подошла к двери, но Чейз придавил дверь высоко над ее головой и не дал ее открыть.
– Если, выполняя свои обязанности, узнаете что-нибудь интересное, сообщите мне.
– Это ваши родственники. Даже если я узнаю что-то имеющее отношение к делу, вы, скорее всего, скроете это.
Он выпустил ее, и, отойдя достаточно далеко от кладовой, она прижалась спиной к твердой стене и взглянула на свои руки. Под ногтями все еще чернела сажа. На мгновение она опять словно почувствовала, как он мягко обтирает ее руку своим платком.
Глава 5
Чейз нашел новоиспеченного герцога в гардеробной, где тот готовился к обеду.
– Собираешься вот так пойти? – Николас приподнял подбородок, давая камердинеру возможность повязать отутюженный шейный платок. – Джонсон, подай моему кузену свежий платок.
Лакей, невысокий светловолосый мужчина средних лет, покончил с его платком и, достав еще один из аккуратной стопки, подошел к Чейзу.
Тот не стал сопротивляться. Джонсон был бы в ужасе, если бы ему не дали выполнить приказ хозяина.
– И сапоги ему почисти, – бросил Николас.
Если Джонсону и было неприятно исполнять такого рода обязанности, если они не касались его хозяина, он ничем этого не выказал.
Наконец, полностью готовый, по мнению Николаса, а значит, и любого другого, Чейз сел в одно из кресел, обитых голубым дамасским шелком и выстроенных в круг. Кузен уютно устроился в другом.
– Кто еще остался из старых слуг? – спросил Чейз.
– Только дворецкий и экономка, но сомневаюсь, что они останутся хотя бы на месяц. Ко времени своего ухода они надеются найти замену нашей постоянной прислуге и себе самим.
– Больше никто не остался?
– Мне кажется, кухарка прежняя и некоторые из посудомоек тоже. Еще я знаю двух конюхов, которые служили здесь, когда я приезжал к дяде Фредерику. – Он пожал плечами. – А это важно?
– Мне кажется, многовато кругом незнакомых людей.
Если