Николас вновь повернулся к нему.
– Какая удача, что у моего двоюродного брата талант сыщика! Я бы ни за что не доверил такое щекотливое дело наемному работнику. – Он потянулся, выгнув спину, словно большой кот. – Пожалуй, прокачусь верхом и сделаю вид, что жизнь моя осталась прежней. Присоединишься ко мне?
– У меня клиент уже проявляет нетерпение, так что мне придется вернуться к прерванным делам.
– Надеюсь, этот клиент не отвлечет тебя от моей проблемы.
– Этот клиент – ты.
Они вместе спустились по лестнице.
– Тетя Агнес настаивает на семейном собрании, – сообщил Николас. – Хочет, чтобы я провел его здесь. Говорит, это все потому, что я теперь глава семьи, но я подозреваю, что она просто не хочет тратиться на еду.
– Надеюсь, она не ожидает обедов из восемнадцати перемен блюд.
– Я бы хотел, чтобы ты был здесь, когда они все съедутся. Ты бы мог меня поддержать, когда я объясню, что, наверное, пройдут месяцы, прежде чем им хоть что-то перепадет. Сдается мне, большинство из них не осознают, как мало денег будет между ними поделено и как мало каждому достанется.
– Это простейшая задачка на сложение и вычитание. Пригласи поверенного, пускай он им объяснит.
Николас распорядился сообщить конюхам, чтобы для него и Чейза приготовили лошадей, и дальше они пошли вместе.
– Так ты там будешь?
– Еще бы я пропустил такое представление.
Он не допустит, чтобы Николас встречался с ними в одиночку: можно себе представить, как тот сломается под градом жалоб и обвинений.
Никто из их родичей не поверит, что не существует никаких объяснений, кроме самого простого. Герцог мог именно так сформулировать завещание лишь потому, что ему так захотелось.
Его дядя был весьма неординарной личностью: недюжинного ума, эксцентричный и переменчивый в эмоциях, радикальный в области политики, хотя и не слишком ею занимался, порой щедрый, порой скупой. Повинуясь сиюминутным порывам, изучил несколько иностранных языков, но не немецкий или русский, а китайский и язык коренного населения Бразилии.
Герцог был вполне адекватен, но при этом весьма оригинален. С него бы сталось завещать все свое состояние совершенно незнакомым людям – в таком случае отыскать двух оставшихся женщин будет практически невозможно.
Белобрысый конюх, которого Чейз уже видел, вывел для него лошадь из-за дома. Он дал пареньку шиллинг, прежде чем всунуть ногу в стремя. Когда он выглянул из-за спины лошади, его внимание привлекла дама на другой стороне улицы. Он замер, все еще стоя одной ногой на земле, и стал наблюдать.
Она шла вдоль парковой ограды. Поля капора скрывали ее лицо, и одета она была аккуратно, но весьма скромно. Но внимание его привлекло не это, а ощущение дежавю. Чейз был уверен, что она была здесь, когда он только приехал, и шла по тому же самому месту.
– Сэр? – окликнул его конюх.
– Подержи