– Ты сейчас бы со стороны увидел себя, у тебя взгляд, как у разъяренного быка.
– Что, правда?!
– Конечно, потому вертухаи с тобой не церемонились, от одного твоего взгляда их в дрожь бросало.
– Да, ладно, заливать – то, – засмеялся Колька, но снова ухватился за плечо.
– Сильно болит?
– Есть немного, ладно, до свадьбы заживет.
– А когда свадьба? – заулыбался Лешка.
– Ты думаешь, что говоришь, у меня и невесты нет.
– А сестричка из полевого госпиталя?
– Нет, Леха, ты действительно свихнулся, с какого боку я к ней должен прилипнуть.
– Ну, она же тебе понравилась?
– И что, война кругом идет, а мне жениться? Слушай, брось ты выдумывать.
– Ладно, ладно, Колек, я пошутил, просто, когда тебя увозили в госпиталь, я глянул на вас и подумал, что это судьба, ты так на нее смотрел.
– С благодарностью?
– Не – е, у тебя взгляд был, словно ты с любимой девушкой прощался.
– Лешка, хватит заливать, сделай лучше самокрутку, а – то уши опухли, курить хочется.
– Держи, это тебе ротный передал, – спохватился, Алексей и протянул другу пачку папирос.
– Вот это да! – обрадовался Коля, – лучше награды нет, не забудь от меня поблагодарить его за папиросы.
Друзья расстались, в надежде, что скоро снова увидятся.
Через две недели по репродуктору, вещавшему со столба, голосом Левитана было объявлено, что Германия капитулировала. Здесь такое началось: солдаты, словно родные обнимались, целовали друг друга. Кто-то, не стесняясь, плакал, один больной, не смотря на ранение, подхватил сестричку и закружил ее. Веселье бушевало вокруг, кто-то вытащил гармонь и, развернув меха, заиграл задорную мелодию. Невесть откуда появилась солдатская фляжка, наполненная водкой и под счастливые возгласы, полилась жидкость в алюминиевые кружки. Только к глубокой ночи удалось угомониться раненным. Спать не хотелось, больные мечтали, что скоро вернутся в родные края. У кого остались семьи, тому посчастливилось, а кто-то вернется на пепелище или в разрушенные дома, а иные, пока шла война, потеряли всех родных и их уже никто не ждет.
Коля тоже мечтал: вот вернется в Москву, в Филевский район, в Юный городок, к матушке в деревянный барак и заживут они, как жили до его ареста. Коля тяжело вздохнул и подумал: «Может за военные годы власть помягче стала, добрее? Теперь нет бешеного плана на заводах, да жесткого режима, когда сажали за прогул, да чего там прогул, были случаи и за опоздание! Интересно, в соседнем бараке жила Аня, такая симпатичная девушка, правда она была совсем молодой, но всегда была со мной приветлива, наверняка сейчас в невестах ходит. Да, повезло, – улыбнулся Николай, – теперь вернусь живым, обошла меня стороной «костлявая», только чуть-чуть зацепила, ничего, заживет, как на собаке.
Он достал из кармана халата пулю