Стоит солнцу показаться из-за горизонта, что есть мочи запевают птицы и начинается бешеный клёв рыбы. Поэтому я старался проснуться как можно раньше. Когда это удавалось, я встречал восход с удочкой в руках, и, чтобы разогнать остатки сна, тихо напевал:
Я люблю тебя, жизнь,
Что само по себе и не ново,
Я люблю тебя, жизнь,
Я люблю тебя снова и снова.
На берегу омута, под затопленным кустом, хотелось поймать язя, головля105, ельца106 или окуня107. Но вместо них клевала уклея108, пескари109, склизи110 и сморда111.
Затянутая туманом, река парила. Даже если рыба не клевала, я чувствовал себя как в раю и – сам того не зная – наполнялся Ветром Радости. Простояв пару часов на речке, к удивлению взрослых, без улова домой я не возвращался.
После ленинградской коммуналки дом деда казался мне огромным, хотя был всего сорок восемь квадратных метров. И в доме этом рассвет за рассветом, закат за закатом встречали со мной дед Василий, бабушка Ольга и прабабушка Ирина Егоровна112. Так как я вырос в Белоруссии, то до сих пор иногда путаю ударения.
Я был не очень послушным, зато чрезвычайно самостоятельным мальцо́м – чего-чего, а упрямства мне было не занимать – и, как все дети, порой любил покапризничать. Василий Ильич, как правило, не обращал на это внимания и лишь приговаривал:
– Если ломать упрямство в детстве, то может сломаться и характер.
Но однажды «личность моя» так развыпендривалась, что бабушке Ирине Егоровне пришлось подвергнуть меня «народному лечению» – бесконтактной порке. Я был посажен под «грохот» – большое железное корыто, по которому бабушка ритмично ударяла розгами и в такт приговаривала:
– Бязу́рник113 ты несчастный! Не упиру́й114!.. Не упируй!.. Не упируй!..
После этого своеволие моё заметно уменьшилось.
Дед Василий учил меня ловить рыбу и понимать мир природы. Папа Игорь – писать стихи. Мама Дина – рисовать церкви и слушать музыку. Мама Оля с детства прививала любовь к порядку, а бабушка Ирина уводила в мир сказки.
Сказок было много. Летом они читались на высоком крыльце нашего дома, а в долгие зимние вечера – возле залитой огнём печки-голландки. И сегодня, глядя на мерцающие угли, мне вновь хочется слушать о Кощее Бессмертном и Бабе-яге; о Василисе Прекрасной и трёх всадниках, белом, красном и чёрном; хитрой лисице115; о Коньке-Горбунке116; Чёрной курице117 и городке в табакерке118; о Щелкунчике119, вступившем в бой с армиями мышиного короля; о Калифе-аисте и Маленьком Муке120; о Русалочке и Снежной Королеве121…
Сказочными были и шоколадные наборы, которые присылала мне из далёкого города на Неве мама Дина: «Сказки Пушкина», «Аленький