– Это как? – зашумели вокруг.
Тут он достал свой паспорт и пустил по кругу.
– Когда в шестнадцать лет я получал сей документ, паспортистка спросила: «Почему вы не написали в анкете свою национальность?».
«А можно без национальности?»
«Без национальности нельзя».
«Ладно… Пишите – иудей…»
Она тут же внесла в пустую графу паспорта мою национальность и сказала: «Тщательно проверьте все данные».
Взяв паспорт в руки, я остолбенел: «Это что за национальность такая – „индей“?!»
«Вы же сами так сказали?!» – возмутилась делопроизводительница.
«Я сказал: иудей, то есть – еврей!»
«Так и надо было говорить – еврей!»
Она раздражённо взяла в руки паспорт и куда-то ушла. А вернувшись, протянула его с довольным видом: «Мы тут с руководством посоветовались и, чтобы не портить бланк строгой отчётности, кое-что подправили».
Когда я раскрыл свой «молоткастый, серпастый»74, то обомлел: в графе «национальность» значилось – «индейский еврей».
Пока он это рассказывал, многонациональная писательская братия со смехом передавала злополучный паспорт из рук в руки. И тут кто-то из уже изрядно подвыпившей компании ни к селу ни к городу75 потребовал:
– Расскажи-ка нам о своих творческих планах, индей!
На мгновение юбиляр задумался и стал серьёзным:
– Часто я вижу, как на град Петра опускаются свинцовые тучи и дождевым прессом прижимают город к земле. Кажется, небо вот-вот раздавит дома, но его удерживают купола храмов…
В ответ кто-то пропел:
– «Атланты держат небо на каменных руках»76!
И все заспорили:
– Храмы – вера наших предков!
– Атланты – язычество!
– Не язычество, а мировая культура!
Когда спор затих, именинник продолжил:
– Храмы – это небесные корабли, где крыша – днище, купол – киль, а крест – якорь.
– Это что за корабли такие, что плавают вверх дном?
– Храмы плывут по небу как положено, это наш мир стоит на голове…
Все смолкли, а поэт чуть слышно добавил:
– Об этом я и хочу написать, но пока не хватает слов… Да и кто такое напечатает?..
Народ призадумался…
И тогда, чтобы заполнить паузу, папа Игорь на правах хозяина произнёс тост:
– Да здравствует единственный в мире – индей…
Глава 4. Городокское приволье
«Знайте же, что ничего нет выше, и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное ещё из детства, из родительского дома, – писал Фёдор Михайлович Достоевский. – Вам много говорят про воспитание ваше, а вот какое-нибудь этакое прекрасное, святое воспоминание, сохранённое с детства, может быть, самое лучшее воспитание и есть. Если много набрать таких воспоминаний с собой в жизнь,