И голубые горы.
Влюбиться ночью в светлый день,
А днем – в ночную шалость,
И, обнимая чью-то тень,
Покорно отдать малость
Любви большой и озорной,
Как в молодые годы,
Или продать за золотой
Прошедшие невзгоды.
* * *
Не оставляйте без вниманья
Супругу, даже верную.
Найдет чужое пониманье
И дерзость очень смелую.
Захочет кто-то пожалеть
И поласкать нагую,
Заставив рьяно рдеть,
Как будто холостую.
И позабудет стыд, а грех
Охватит тело смело.
В лесу раскатист тихий смех:
Пошла судьба налево.
Объятья, пьяные глаза,
Слова его шальные.
И страсти новые слова,
И снова молодые.
И ночь кругом, и тишина,
И звезды золотые,
И беспредельница-жена,
И руки вновь чужие.
А дома тихо, тишина
Супруга нежно тешит.
А беспредельница-жена
Чужое тело нежит.
* * *
Золотистое поле не знает,
Что волшебное время прошло,
И поэтому утирает
Свое мокрое лицо.
Почему оно плачет? Не знаю.
Почему-то колосья дрожат.
Почему-то я тоже рыдаю
На виду у березок-девчат.
Я стесняться пока не намерен.
Я раздеться готов до конца,
Потому что очень уверен,
Не увидит никто меня.
Только солнце чуть-чуть улыбнется
И остаток дня погрустит,
Потом громко о горы взорвется
И сквозь землю до дня улетит.
Прогремело вечернее пламя.
Это тихо пылала заря.
И спустилось черное знамя:
Отторженье дневного до дня.
Лунный свет озаряет прохладой:
Пальцы зябнут и зубы стучат.
Красоты мне ночной не надо
И не надо берез-девчат.
* * *
Нельзя супруге доверять:
Доверчивость рогата.
Хоть раз в неделю проверять,
Или придет расплата
Обманом светлых нежных глаз,
Словами без сомненья.
А ласковый ее отказ
Разгонит подозренья.
И успокоится душа,
И сердце успокоит
Ее спокойные слова
Волненьем удостоят.
И все покажется простым
И грустным, и тоскливым,
Задиристым и молодым,
И, вроде бы, счастливым.
И утром рано хорошо,
И днем, наверно, тоже.
А ночью радостно легко:
Удобно, вроде, ложе.
Нельзя супруге доверять:
Доверчивость наивна.
Не надо постоянно ждать
Мамонтова бивня.
* * *
Смоленская площадь раздора.
Высотное зданье любви.
Красивая женщина Дора,
Любительница