– Слушаю!
– Здравствуйте, Илья Михайлович. Я звоню по рекомендации мистера Резника.
– Да, я слушаю вас… – мужчина потер ладонью мясистый загривок. Со дна души медленно всплывала смутная тревога.
– Мое имя – Арнольд. Когда вы сможете меня принять?
– Рад знакомству. Сегодня выдался тяжелый денек. Давайте перенесем наше рандеву на завтра?
– Это исключено. Только сегодня, – незнакомец привык повелевать!
– Черт с вами! – выругался Яценко. – Жду через полчаса.
– Буду, – связь отключилась.
– Наглый тип, – сухо прокомментировал короткий диалог мужчина. Только сейчас он вспомнил, что последний раз ел рано утром. Банальная яичница из трех яиц – скверный рацион для новоявленного богача. За день высмолил целую пачку сигарет, не самая полезная забава для ишемической болезни сердца. Спасался от голода крепчайшим кофе. Когда все закончится, следует взять недельный отпуск, и махнуть на Канары. Там в августе благодать.
Яценко поиграл тяжелой золотой зажигалкой, фирмы «Картье», нажал кнопку, голубоглазая Люда отозвалась мгновенно, будто держала пальчик на пульте.
– Что угодно, шеф?
– Принесите что-нибудь пожрать, Людочка!
– Будет сделано! Что еще? – голос секретарши звенел как песнь сексуально озабоченной сирены.
– У вас есть загранпаспорт?
– Обижаете шеф! – фыркнула девушка.
– Прошвырнемся на Гран Канары?
– Как прикажете.
– Добро. Бронируйте билеты и места в отеле.
– Какой категории искать отель? – не пела, а мурлыкала красотка Люда!
– Самой высшей, если не возражаете!
– Я не возражаю.
Мужчина отключил связь, и откинулся на спинку кресла. Настроение у него было отличное…
Девяносто четыре часа до…
Кирилл сумел заснуть лишь под утро. Бездумно лежал в кровати, изучая серые пятна протечек по краю потолка. Эля тихонько посапывала, сложив ладони под щекой. Веко вибрировало, словно крылья птички колибри. Резкая и грубоватая в быту, девушка выглядела во сне мягкой, женственной, беззащитной. Кирилл пробовал считать слонов, верблюдов, даже свиней, перед мысленным взором вилась бесконечная череда мясистых животных, розовые пятачки слились в бесконечную череду, число нежвачных парнокопытных могло составить хорошую ферму, но тщетно. Сон будто взбунтовался. Он уже отчаялся задремать, когда под утро свинцовая тяжесть припечатала воспаленные веки, и человек провалился в глубокое забытье. На пороге сна и бдения ему причудился мираж.
Входная дверь с потаенным скрипом отворяется, ступая когтями по паркету, в комнату входит огромный косматый пес. Черный терьер. Под свисающей на глаза кудрявой челкой сверкают