Какое-то время она считала, что просто не нравится ему. Она не была Китти, которая сводила с ума любого мужчину. Она не была соблазнительницей, за ней ухаживали лишь немногие мужчины, и, вероятно, это было лишь из-за наследства Мельцеров. Возможно, еще и из-за пышного бюста, но на таких поклонников она могла спокойно не обращать внимания. Хотя если бы Себастьяну приглянулось ее тело, это было бы совсем другое дело. Но, к сожалению, последние три года показали, что он хотя и очень ее ценил, но при этом явно не желал близости. Такое пренебрежение было особенно тяжело переносить, поскольку ее муж Клаус редко исполнял свои супружеские обязанности.
– Я пытаюсь, – сказал Себастьян в своей медлительной манере, – изложить то, что выписал из церковных книг, в какой-то более или менее связный текст…
Она нетерпеливо развернулась, подбежала к печке, присела перед ней на корточки и открыла дверцу. Со вчерашнего дня в печи еще не было огня.
– Что вы задумали, Элизабет? Мне не холодно. Я прошу вас – ради меня не надо топить эту печь…
– Но мне холодно. Очень холодно. Я здесь замерзаю до смерти!
Это прозвучало решительно и немного более грубо, чем она хотела сказать. Но зато возымело свое дело, она услышала, как он отодвинул стул. Себастьян встал, подождал мгновение, не зная, что Лиза собирается делать, но когда она начала подкладывать дрова для растопки в печь, он быстро подошел к ней.
– Позвольте мне сделать это, Элизабет.
Она взглянула на него и заметила, что он выглядит искренне обеспокоенным и немного смущенным. Хорошо, что так. Как говорится, надежда умирает последней.
– Вы думаете, я не смогу развести огонь?
Он фыркнул. Нет, он не это имел в виду.
– Но вы испачкаете руки.
– Какой ужас! – воскликнула она с иронией. – Барыня из имения с грязными руками. Вы находите, что лучше самому измазать руки? Это было бы очень непрактично для письма, не так ли?
Она продолжала ковыряться в печке, а он критическим взглядом наблюдал за ее действиями. Наконец Лиза попросила спички.
– Секунду.
Коробка лежала в деревянном ящике на его столе, очевидно, он берег это сокровище как зеницу ока, потому что спички были нужны, чтобы зажигать лампу. Может, стоит отдать ему зажигалку дяди Рудольфа? Но тетя Эльвира наверняка обидится.
– Мне бы очень хотелось облегчить вам эту работу, Элизабет. Тем более что у нас осталось всего несколько спичек.
Замечательно, как он доверял ее практическим навыкам. С раздражением она потянулась за коробкой и случайно задело одно из поленьев, толкнув его глубже в печь. Вот тогда-то это и произошло.
– Ай! Проклятье!
Что-то острое вонзилось в кончик ее указательного пальца. До крайности раздосадованная, она положила кровоточащий палец в рот. Почему это должно было случиться именно сейчас?
– Заноза?
– Я