Правда о Робинзоне и Пятнице. Шарль Бюффе

пускался наутек и даже иногда убегал, но не знал, куда деваться, когда мы ему перекрывали подход к воде. [… ]

      29 февраля 1704 года. На юге мы заметили парусник. Тогда мы позвали на борт всех наших людей, поднялись на реи и стеньги и, когда он был достаточно близко, взяли нашу большую шлюпку на буксир за швартовы, стали травить и подняли паруса. Завидев, как мы стремительно приближаемся, корабль поменял курс и отдалился, а мы его преследовали. Наше сопровождение шло так быстро, как только могло, вслед за нами. К 23 часам мы были близко к кораблю, но сочли неподходящим начинать сражение до рассвета. В этой охоте плоскодонка на буксире была лишним грузом, и мы обрубили ее швартовы. Шлюпку капитана Страдлинга с человеком и собакой на борту также оставили.

      На восходе солнца следующего дня, 1 марта, мы завязали сражение с упомянутым судном. Это был французский корабль водоизмещением приблизительно четыреста тонн с тридцатью пушками и хорошо вооруженной командой [ «Сан-Хосе»]. Мы сражались с ним борт к борту в течение семи часов; затем ветер усилился, и он улизнул. Что до нашего сопровождающего судна, то оно выпустило десять или двенадцать пушечных залпов, а потом за все сражение более не показывалось. У нас было девять человек убитыми и много раненых. Мы жаждали вновь испытать удачу, зная, что могут быть опасные последствия, если дать уйти неприятелю; мы были уверены, что он оповестит испанцев о нашем присутствии, а это могло бы погубить все наше предприятие. Но капитан воспротивился преследованию, говоря, что в худшем случае, если испанцы узнают о нашем присутствии в этих водах и задержат свои торговые суда во избежание риска, он знает, куда направиться, чтобы захватить 500 000 ливров, когда нам только заблагорассудится. Потому мы отказались от боя и стали дожидаться сопровождающее судно, которое вскоре и появилось.

* * *

      Лейтенант Джон Уэльб показывает это событие в другом ракурсе.

      Джон Уэльб: Капитан Дампир взял на себя смелость утверждать, что после того, как мы обменялись многочисленными бортовыми залпами, вследствие чего многие члены команды были убиты, люди сбежали с палубы, чтобы ничего больше не делать. На это я отвечаю, что никто из наших людей не покинул своего поста во время сражения, за исключением самого Дампира, который в течение всей схватки не вдохновлял матросов, не отдал ни одного точного приказа, как обычно поступает командир в такие моменты; напротив, он держался на юте, за внушительной баррикадой, изготовленной по его приказу из матрасов, ковров, подушек, одеял и т. п., чтобы защитить себя самого от слабого огня противника.