Было ей (Жозефине) чуть больше двадцати. Немного худая по меркам тех лет, она была чуть выше среднего роста. У нее было привлекательное лицо, точеные руки, густые темные волосы и удивительно красивые, выразительные глаза, черные, как ночь.
– Позвольте вас поблагодарить, – сказала она приятным голосом, – если бы не вы… Не знаю, что бы со мной было… надеюсь, вам здесь нравится?
– Если честно, мне некогда об этом думать, – с улыбкой на лице ответил он.
– Я очень рада, что вы остались с нами. Надеюсь, мы станем друзьями.
– Почту за честь.
Извинившись, она покинула Виктора. В тот же день она уехала из дома. А вечером Виктор поймал себя на том, что думает о ней.
– Этого еще не хватало, – сказал он себе, понимая, что эта возникшая вдруг симпатия ни к чему хорошему не приведет.
Воспоминания ворвались в сознание Виктора, как снаряд в пороховой склад. Он словно заново переживал те события, настолько ярко и четко проносились они в его сознании. Он не сразу даже сообразил, что Саймонс, брызгает ему в лицо холодной водой.
– Что случилось? – спросил он недовольно.
– Извините, сэр, но уже скоро полдень. Я пришел узнать, все ли в порядке, но вы были здесь без сознания. Я испугался, и…
– Все нормально, Саймонс, я вспоминаю. Можете возвращаться.
– Извините, сэр, но вам надо поесть и хоть немного отдохнуть. Вспоминание отнимает огромное количество сил.
– Все в порядке, Саймонс, я чувствую себя прекрасно.
– Ваши ощущения обманчивы, сэр. Поверьте, вам лучше подняться наверх.
Поняв, что Саймонс от него не отстанет, Виктор почувствовал досаду.
– Ладно, наверх, так наверх, – недовольно согласился он.
Только выйдя из подвала, Виктор понял, насколько сильно устал. Его ноги подкашивались, а руки тряслись.
– Вам надо отдыхать, сэр, – отечески произнес Саймонс, – иначе вы добьетесь полного истощения своей нервной системы задолго до того, как вспомните самое главное. С сегодняшнего дня я буду приходить за вами по утрам.
Механически проглотив завтрак или обед, Виктор кое-как обмылся под душем, и, едва добравшись до постели, провалился в тяжелый сон.
Снилась ему голая степь или даже пустыня. Он был один с окровавленной саблей в руке. Со всех сторон на него нападали люди без лиц. Они были медлительные и неуклюжие, но их была тьма, а силы Виктора убывали с каждым ударом. И когда он был уже почти в их руках, его разбудил Саймонс.
– Пора, сэр, – солнце уже на горизонте.
Несмотря на паршивое настроение, самочувствие Виктора было в полном порядке. Сон придал ему сил.
– Утром я за вами зайду, – напомнил Саймонс, закрывая его в комнате воспоминаний.
Всю дорогу в Канн Виктор посвятил сну. Подумать только, практически сутки в абсолютном покое! Он чувствовал себя