Виктор. Валерий Михайлов

пробормотал, ставший пунцовым Виктор. Не зная, что делать, он схватил простыню и завернулся в нее на манер древних римлян. – Прошу прощения…

      – Браво, да ты застенчив! – воскликнула Амалия, захлопав в ладоши.

      Румянец Виктора стал еще заметней.

      – Надеюсь, горячая вода у вас есть? – спросила Николь, доставая из саквояжа бритвенные принадлежности.

      – Должна быть. В счет, по крайней мере, она входит.

      Горячая вода была, и Николь ловко взбила пену.

      – Прошу вас в кресло, сударь, – сказала она Виктору.

      – Позволь мне, – попросила Амалия, беря у подруги бритву.

      – Только ради бога не порежь. Ты не представляешь, как трудно замазывать эти царапины.

      – Какая все-таки странная штука жизнь! – произнесла Амалия, подойдя к Виктору с бритвой в руке, – еще вчера ты был вооружен и опасен. Ты бежал, ты боялся всех и вся. А сегодня ты спокойно смотришь на то, как практически незнакомая женщина играет с бритвой в сантиметре от твоего горла. Как видишь, наши роли поменялись местами. Теперь я вооружена и опасна, и моя очередь требовать повиновения, иначе… – она провела ногтем указательного пальца по горлу Виктора.

      – Надеюсь, ты не собираешься пускать ему кровь? – спросила Николь, – мне слишком нравится платье, чтобы пачкать его кровью.