По существу, командир был прав. Кроме, мордобоя. Можно подумать, что драка проходит без мордобоя. Пострадал и получил в глаз только я: не мог я бить инвалидов. И до поросячьего визга в двух случаях было ещё далековато. А так всё верно.
–Ты что, скрытый алкаш? – это прозвучало больше похожее на утверждение чем на вопрос.
Я стоял и молчал. Оправдываются виноватые. Я себя виноватым считал только частично. Я не мог сказать командиру, что это был необходимый жизненный урок. Пройдя который, я сделал два важных умозаключения, которые стали основополагающими камнями моего мировоззрения не только на службе, но и на протяжении всей жизни:
1) Нужно в этой жизни иногда иметь смелость и твердо говорить: «Нет», – идя наперекор толпе, наплевав при этом на то, что при этом большинство из толпы думает о тебе.
2) Никто больше не склонит меня к распитию алкоголя, если я этого не пожелаю.
А дальше, задолго до окончания учебного отряда и распределения по флотам, я узнал, где будет проходить моя дальнейшая служба. Именно там, где три месяца холодно, а остальные девять – совсем холодно.
– Пашко! Запомни, я сделаю всё, чтобы ты остальные два с половиной года вместо пива сосал замерзшую мочу белого полярного медведя, где-нибудь на земле Франца-Иосифа или на Новой Земле.
– А ни фига себе, как далеко от Беларуси! – первым среагировал мой мозг, а я осознал, что Краснознаменный Северный флот ждет меня с распростертыми объятиями.
Но тогда я не знал, и, наверное, мозг также не знал, что, служа на Севере, кроме Новой Земли я увижу Африку, причём даже буду ножками по ней бегать и довольно продолжительное время.
Алкаш, да не тот
I
Практически, как говорят большинство военнослужащих, без происшествий с моей стороны прошла остальная учеба. За исключением того, что не оправдал я своего почетного титула «Алкаш».
К концу учебы в нашей роте стал таинственным образом пропадать одеколон. Бутылочки из-под одеколона в тумбочках у многих моряков оказались пустыми. И это явление стало приобретать черты эпидемии, несмотря на героические усилия дежурной службы поймать замаскировавшегося под курсанта алкоголика. Каждый раз, когда поступал доклад о таинственном исчезновении одеколона – меня тащили к командиру роты для контрольного занюхивая. Ещё бы. У меня всегда почему-то у первого бутылочка из-под одеколона всегда была пустой, и только слабый запах говорил, что в бутылочке когда-то находилась ароматизированная специфическая жидкость, не предназначенная для внутреннего использования. Ответ на этот вопрос я нашел только к концу первого года службы, и только на корабле.
После обнюхивая, офицерский корпус роты в полном составе призывал меня к совести: признаться, что это я по ночам, втихаря, похлебываю курсантский одеколон. Меня