Вернулась принцесса и принесла какой-то пакет, покидала в него обрезки миякиной обуви, хватая их брезгливо, двумя пальчиками, а другой рукой зажимая нос. Покончив с этим, она твёрдо сказала:
– Нам надо искупаться, смыть с себя всё это.
– Чего, прямо сейчас? – спросил Мияки.
– Да, в море, – ещё более решительно сказала Лиа. – Туалет работает, но душа здесь нет. Придётся в море. А вот это надо куда-то выкинуть, причём срочно!
Они пробирались по большим валунам, Мияки подсвечивал путь. Нашли засыпанный мелкой галькой пляжик. Мияки помотал фонариком, но ничто не блеснуло. Ещё не хватало порезать битым стеклом многострадальные ноги.
– Ну, и как мы будем купаться? – спросил Мияки, ёжась от прохлады и от смущения. – Я, наверное, не буду.
Лиа подошла к морю. Вода казалась черной. Девочка присела и попробовала рукой воду. Холодновато. Надо решиться, она же принцесса!
– Я пойду первой! Но ты… отвернись. Пожалуйста.
–Ну, ты чего удумала. Буду я ещё смотреть, – фыркнул мальчик. Про себя же подумал, что другого шанса увидеть купающуюся голую принцессу, может, не представится. А похвастаться перед мальчишками в штабе было бы круто. Мияки, отвернувшись, сел на гальку, положил зажжённый фонарик за спиной и сказал:
– На, возьми! Только не окуни его, а то испортится.
– Спасибо, – ответила Лиа. Она переложила фонарик ближе к воде и стала быстро раздеваться, чтобы меньше замёрзнуть. Было как-то жутковато от темноты, необычности места. Лиа постояла по щиколотку в холодной воде, а потом, шумно ухая, пошла дальше. Поскользнулась на обросшем тиной камне и бухнулась в воду. Больно ударилась, хлебнула солёной воды и испачкалась водорослями. Лиа сделала два гребка, потом встала на колени и начала скрести голову пальцами, пытаясь оттереть с волос всё, что было не её: пыль, грязь и страх. Она выскочила на берег, не обращая внимания на неудобную гальку. Тело её тряслось от холодной воды и обдувающего бриза, челюсти стучали. Лиа схватила брусок мыла и стала яростно натирать им себя. Кожа, покрытая цементной пылью, мылилась плохо, но резкие движения чуть-чуть согревали. Лиа намыливала голову, и ей казалось, что она никогда теперь не сможет отмыть волосы. Она заплакала то ли от обиды, то ли от мыла, которое попало ей в глаза. Тело и волосы стали скользкими. Ничего не видя, девочка пошла в море смывать с себя все, накопившееся за бурный день. Она с удовольствием скреблась об гальку. Руками промыла себе глаза. А потом бросилась вперёд и растопыренными пальцами стала отмывать себе волосы. Лиа, в конце концов, выскочила на берег, нацепила на себя прихваченное с маяка одеяло и так постояла, согреваясь. Её уже не колотило, но она еще вздрагивала, сдувая с кончика носа и чёлки капли. А что же делать с одеждой – не менее грязной, чем она сама была несколько минут назад. И во что же теперь одеваться принцессе? Лиа вернулась к морю. Брусок мыла оброс песчинками. Принцессе пришлось