– Но вы не на моем месте, так что извольте делать то, что вам велено, и не совать свой нос туда, куда не нужно.
– Очень жаль, – подытожил я, – что это не так, капитан Блэйк.
Ближе к вечеру ветер заметно переменился. Тучи над головой сгущались в единый рваный серого цвета ковер. Нутро подсказывало, что стоит ждать шторма. И вот уже спустя несколько часов матросов, в том числе и меня, швыряло по палубе из стороны в сторону от могучих волн, с треском ударявшихся о корпус обветшалого судна. Мне казалось, еще чуть-чуть – и волны раздавят нас, как скорлупу ореха. Я как можно скорее забился в свою каюту и не высовывал оттуда носа, покуда не прошел шторм.
Кстати, хотел немного рассказать вам об обстановке и порядке на корабле Блэйка. Ума не могу приложить, почему же он так гордился своим судном. «Неприкосновенный» просто кишел мелкими грызунами, которые питались галетами, остатками неиспользованной провизии и размножались с такой скоростью, что были частыми гостями во всех каютах. Порой они бегали по кроватям, тарелкам, из которых ели матросы. Из-за довольно скудного питания у членов команды постоянно были проблемы с желудком.
На каждого из матросов приходилось по четыре сухаря в день. Сухари были настолько черствыми, что ими можно было вбивать гвозди в дубовые доски. Не хватало также и питьевой воды. Блэйк постоянно увиливал от ответа на вопрос о выживании при таких скудных запасах.
Матросы редко мылись, отчего на телах многих из них завелись телесные паразиты. Я в свою очередь стал чувствовать себя намного хуже после изнуряющих работ, постоянных ночных дежурств и ужасного питания. Мои ладони начали трескаться, а ногти ломаться. Я перестал бриться, так как на это у меня не было времени, а когда оно все-таки находилось, я валился с ног от смертельной усталости. Под постоянным воздействием ветра, морской воды и солнца моя кожа окончательно огрубела.
Горячую пищу команда получала раз в сутки. Раздавали ее порой на несколько человек в одной миске.
Я заметно похудел. Глядя на себя в зеркало, заметил, что выглядел почти как скелет, обтянутый кожей с густой светлой бородой и сальными растрепанными волосами, свисавшими почти до носа. Я не любил носить бороду, и потому при первой же возможности занялся бритьем.
Кстати говоря, приближался тот день, о котором упоминал Блэйк еще в самом начале нашей встречи. День, когда, как он выразился: «Ты все увидишь своими глазами». Действительно, лучше бы мне так и не довелось увидеть этого.
Честно говоря, даже не знаю, с чего начать. Наверное, как всегда с того, что я после изнурительного трудового дня вернулся в свою каюту, где делал кое-какие записи в своем дневнике. Снаружи шел небольшой дождь, и настроение у меня было совсем паршивое.
Я налил себе рома и не спеша сделал подряд несколько долгожданных глотков. В дверь каюты постучались, я попросил человека войти. Со скрипом дверь