В тот же день Фрэнсис нашел время обсудить этот вопрос с другими послами союзников. Если бы оказалось возможным побудить их к параллельным действиям, его собственная ответственность за разрешение такого шага была бы менее обременительной. В этой связи он призвал своих дипломатических коллег предпринять «неофициальную попытку» повлиять на условия перемирия. «Мое намерение, – как объяснил Фрэнсис Госдепартаменту, – заключалось в… обеспечении гарантий сепаратного перемирия, если оно неизбежно, защитивших бы другие фронты, исключивших бы переброску на них немецких войск, противостоящих русской армии в настоящее время, а также предотвращающих массовое освобождение австро-германских и русских военнопленных» (из телеграммы № 2050 от 1 декабря 1917 г.).
Однако коллеги Фрэнсиса явно не пылали энтузиазмом. Они нисколько не возражали против того, чтобы американский посол предпринял этот шаг по собственной инициативе, но ни присоединяться, ни давать официального «благословения» не собирались.
Обедая тем же вечером в британском посольстве, Джадсон также высказал подобные мысли своим французским и британским военным коллегам. Британцы, по его словам, колебались и не желали брать на себя ответственность, французы же просто категорически возражали против такого визита. Выйдя из британского посольства (отъезд был несколько отложен из-за того, что проходящие мимо красногвардейцы неделикатно обошлись с его машиной), Джадсон около полуночи остановился у американского посольства, чтобы сообщить о своих наблюдениях Фрэнсису. «Ну и что вы теперь об этом думаете?» – поинтересовался посол, узнав о реакции военных коллег Джадсона. Генерал дал понять, что все еще считает визит к Троцкому целесообразным. «Тогда продолжайте», – неопределенно вздохнул Фрэнсис.
В тот вечер Робинс завершил дневные записи в своем карманном ежедневнике пометкой: «Вопрос со Смольным закрыт». Не совсем ясно, что имел в виду Робинс, но есть все признаки того, что за спиной посла усердно «смазывались колеса», и Троцкий был прекрасно осведомлен о жарких дискуссиях американцев. Рано утром следующего дня, действуя на основании слов Фрэнсиса «тогда продолжайте», Джадсон попросил Сиссона (поскольку у него были «отношения со Смольным») организовать визит для одного из своих подчиненных, а не для него самого. До начала переговоров о перемирии оставался всего день, и Джадсон сходил с ума от нетерпения, опасаясь, что, возможно, уже слишком поздно, чтобы оказать какое-либо