Цзи Юньхэ была слаба телом, зато мыслила ясно. Едва ей впервые удалось ускользнуть от бдительного взгляда Чан И, как она тут же попыталась переманить монаха на свою сторону. Девушка лучезарно улыбнулась:
– Досточтимый Кунмин, вы не хотите меня лечить, а я не хочу больше жить. Зачем мы тратим время впустую?
– Меня не волнует, хочешь ты жить или нет. Я обещал этому демону тебя вылечить и сдержу свое слово.
– Зачем же так слепо следовать правилам? – недоумевала Цзи Юньхэ. – Тритон не разбирается в лекарствах, а вы каждый день назначаете новое. Просто подсуньте мне яд вместо снадобья, и Чан И ничего не узнает. Лечение всегда сопряжено с долей риска. Что-то нас лечит, а что-то убивает. Никто не станет винить вас.
Монах Кунмин нащупал у девушки пульс и спокойно на нее посмотрел.
– Верховный страж, ты ошибаешься. Я вовсе не слепой поборник правил, но я монах, и мне не пристало лгать…
Цзи Юньхэ громко рассмеялась, перебив лекаря:
– Досточтимый Кунмин, у вас на груди висят костяные четки из ста восьми бусин – и вы говорите мне о соблюдении монашеских обетов? Это что, шутка?
– Я монах, который ест мясо и убивает людей. Однако ж это не значит, что я нарушаю прочие заповеди.
– А как насчет обета безбрачия? – осведомилась Цзи Юньхэ, решив прояснить щекотливый вопрос ради Ло Цзиньсан. Девушка не видела подругу уже много лет, но хорошо знала ее упрямство.
Кунмин растерялся, а при виде улыбки на губах Цзи Юньхэ тут же нахмурился:
– Не твоего ума дело.
Девушка кивнула и со вздохом шепнула себе под нос:
– Бедная глупышка Ло Цзиньсан. Зачем только она повстречала на своем пути монаха с каменным сердцем?
Эти слова больно ужалили Кунмина. Он стиснул ее запястье.
– И еще: кто тебе сказал, что тритон не разбирается в лекарствах? – Монах уставился дерзкой больной прямо в глаза и с ухмылкой нанес ответный удар. – Тот, кто долго болеет, поневоле начинает разбираться в медицине, а тритон чудом выкарабкался с того света. Даже когда пошел на поправку, он еще долго принимал лекарства.
Губы Цзи Юньхэ едва заметно дрогнули, хотя она по-прежнему улыбалась, словно не принимала слова монаха близко к сердцу. Монах Кунмин ослабил хватку, подушечками пальцев все еще ощущая под кожей девушки слабый пульс.
– Верховный страж, я много лет гадал, что ты сотворила с тритоном в долине Покорителей Демонов. Как ты добилась от него столь искренней преданности? Когда ты обманула его, он готов был грызть кости от обиды и ненависти. Он выжил только благодаря лютой злобе, которая питала его. Она поддерживает Чан И