– Да, я… Я умею строить и воевать…
– Мы все умеем воевать. Другие умеют строить. Я хочу отрезать твой язык. Ты говоришь, как мы. Но ты не похож на хунну.
– Не надо.
– Ты боишься смерти? – снова насмешка и пренебрежение. Лаций чувствовал, что в голове начинают появляться мысли. Что он мог ответить этому молодому военачальнику? Что он видел сотни таких, как он, и даже лучше его? Нет, он слишком самоуверен и не поймёт. Он хочет увидеть унижение и страх. Неужели ему было мало убитых хунну? Лаций молчал, впервые понимая, что его храбрость давным-давно уступила место хитрости и изворотливости. Для него сражение было радостью, а не унижением и болью, как сейчас. Может, боги хранили его для насмешки? Что делать, что сказать? Ведь раньше никогда такого не было. Решения всегда принимались быстро и правильно. Теперь же он о чём-то жалел, сомневался и всё время видел себя как будто со стороны. Да, этот ханец был прав – умирать не хотелось.
– Наверное, ты прав. Я боюсь, – наконец, ответил он.
– Хе-хе, – раздался довольный смешок. – Значит, твой слепой друг соврал, что ты ничего не боишься. Ты боишься. Это хорошо. Завтра он споёт вам последнюю песню.
– Павел жив?
– Жив, жив. Он прекрасно поёт. Эй, – позвал он стражников, – уберите его обратно!
– Ты тоже боишься смерти, – произнёс он, тщательно подбирая слова чужого языка и стараясь не потерять сознание. Сильные руки подхватили его и подняли на ноги. Оставалось всего несколько мгновений. – Твой император убьёт тебя. Ты ослушался его. Я это знаю. Выше императора никого нет, – его потянули назад, и он уже на ходу бросил последние слова: – Вспомни, У Цзы казнил своего храброго воина. Храбрый воин нарушил его приказ, сразился с врагами и убил двух воинов. Но У Цзы сказал: «Надо слушать приказы», и храбреца убили, – Лаций сам не знал, почему вспомнил этот рассказ Чоу Ли, но молодой генерал вдруг поднял руку и приказал своим людям остановиться.
– Чем ты можешь мне помочь, луома рен?
– Наши воины тоже иногда нарушали приказы, – с трудом переводя дыхание, продолжил Лаций, не веря, что всё ещё жив. – Их тоже приказывали казнить. Но иногда им удавалось спастись.
– Как? – прозвучал короткий и жёсткий вопрос. Лаций посмотрел на Чоу Ли. Та сидела на полу рядом с креслом генерала с таким выражением лица, как будто всё происходящее её не касалось.
– Чжи-Чжи был в империи Хань несколько раз, – продолжил он. – Ему не повезло. Там он допустил несколько ошибок. Однажды на нём было красивое золотое ожерелье. Оно понравилось жене императора. Она сказала это своему старшему евнуху. Тот передал её слова Чжи Чжи. Чжи Чжи не захотел расставаться с ожерельем. Он не снял его и не передал евнуху. Он не поверил ему. После этого император не стал больше общаться с Чжи Чжи и разговаривал только с его братом Хуханье. Говорят, что император слушает