Проснулась я с чувством тревоги и сильной головной болью. Ни чашка крепкой арабики, ни звонок сводной сестры Иванны, бодро напомнившей о букете, который я должна забрать из салона, не отвлекли от мрачных мыслей, нет-нет да и возникающих в неспокойном сознании. Мне нужно было занять себя чем-то глобальным, чтобы даже не вспоминать о ночном кошмаре, но, как назло, ничего не приходило в голову. Спасло только солнышко, сначала робко заглянувшее в кухонное окно. Уже через несколько минут солнечный свет заполнил все помещение. Улыбнувшись лучам как живым, я поблагодарила небеса за дарованную милость. Теперь, уже спокойно, я могла вернуться к мыслям о грядущей свадьбе Ваньки.
По замыслу, жениха с невестой должны были вначале обвенчать в местной церкви, а уже после на поляне загородного отеля провести светскую церемонию бракосочетания. Но в последний момент сотрудница ЗАГСА попросила отпустить ее раньше. Собственно, для нас это было не критично, однако некоторые из гостей отказались от поездки в храм, решив подождать начала свадебного банкета в баре отеля.
Церемония получилась легкой по эмоциям и сдержанной. Не было ни умильных слез мам с обеих сторон, ни жарких поцелуев родни. Поздравив только что родившуюся семью, гости разделились на две группы. Тех, кто отправился в церковь, было значительно больше, чем оставшихся в отеле.
К моменту, когда мы после венчания вернулись обратно, нас встретила уже тепленькая веселая компания. Это были дальние родственники моего отчима, приехавшие из Иркутска. Отчим родню видел впервые в жизни, настоял на их приглашении его отец, а старику отказать было невозможно – настолько сильны были патриархальные традиции в их семье.
Все столы для нашего банкета уместились на одной половине большой открытой террасы, примыкающей к стене отеля. На вторую половину были сдвинуты кадки с деревцами и вазоны с цветущими растениями. Между ними углом друг к другу оформители поставили две лавки. Получился милый, уютный уголок, где можно было хотя бы на время укрыться от шума и громкой музыки. Между двумя деревцами была едва заметная узкая дверь – за ней в здании отеля располагался небольшой бар.
Минимум шаров, белоснежные шторы, подобранные в середине цветочными гирляндами, скатерти на столах и чехлы на стульях из белоснежной же ткани, букеты нежных чайных роз в низких вазах на столах – вот и весь декор свадебного торжества. В этот антураж ненавязчиво вписался угловой столик с выставленными на нем бокалами для шампанского и десертными тарелочками. Нижняя полочка предназначалась для подарков. Я была довольна: получилось скромно и в то же время ясно было, что на террасе проходит не просто банкет по случаю, а свадьба.
Поднимались бокал за бокалом, я с удивлением наблюдала за двумя пожилыми парами из Иркутска – это какое здоровье нужно иметь, чтобы столько пить и продолжать твердо держаться на ногах.
Я огляделась – за ними с тревогой следила моя мама, бросала презрительные взгляды только что состоявшаяся свекровь Ваньки и хмурился мой отчим Семен Стешин. Наконец, видимо не выдержав, он отвел в сторону самого адекватного мужика.
Я не стала дожидаться, что будет дальше, и отошла к витым перилам террасы. Ко мне тут же приблизилась Ванька.
– Кто такие, не знаешь? – спросила она, кивнув в сторону двух женщин, которые пристально наблюдали за ее отцом и своими мужьями.
– Деда Никодима родня. Твоя, Вань, значит, – ответила я со смешком.
– Ну, на фиг… смотри, Ада в бешенстве.
– Как бы твоя свекровь не устроила скандал, – перебила я.
– Нет, портить праздник сыну она не станет. Господи, как хорошо, что поголовье ее гостей Леня уменьшил. Там вся городская администрация была в списке плюс из краевого центра человек пять. И семейка вся ее пафосная, начиная с сестры Иды, которая должна была прилететь из Москвы, и заканчивая американской женой племянника Джейн. Представляешь, она две недели меня донимала своим вниманием: то каталог платьев вышлет, то начинает составлять «регламент мероприятия» – все ж должно идти по протоколу, да еще и быть отрепетировано заранее. Жесть.
– Так зачем ты лезешь в это осиное гнездо? – спросила я осторожно. – То есть уже залезла! – добавила с досадой: мне эта свадьба Ваньки и сына вице-мэра города Ады Серафимовны Сикорской не нравилась с самого начала. Непонятна была и скорость развития их отношений.
Я посмотрела на сестру долгим взглядом. Раньше, если было что-то не так, она отвечала виноватым, очень коротким, и тут же отворачивалась, чтобы скрыть слезы. Признать открыто, что неправа, не могла, слезы были признаком отнюдь не покаяния, а досады, но я делала вид, что принимаю их за немую просьбу о прощении. Разница в возрасте у нас с Ванькой пятнадцать лет, я могла