Проведи по губам бутонами,
По изгибам пушистым бархатом,
Приложи к моим стопам камни:
Сердоликово-гладкие.
Нарисуй марокканской глиной
На груди спирали сакральные.
Хочешь под белым пологом
В отблесках чайно-розовых
Тайно дышать ароматами,
Обнимая друг друга плотно?
Мы бы вдвоём стали влажными,
Лепестки бы от роз прилипали,
И в объятиях, незаметно,
Мы бы сами розами стали.
И в безмолвии этом – гранат
Полуоткрытый.
Я бы обсыпала тебя зёрнами,
Как драгоценными камнями:
Альмандинами,
Спессартинам,
Цаворитами – очень зелёными.
На тебе бы выкладывала узоры,
Как буддийские мандалы.
Или по венам – дорогами,
А на лоб – аметисты лавандовые,
И сиянием бы опаловым,
Ты смотрел бы сквозь расстояние.
Или губы мне целовал бы:
Ощущения вкусов и запахов.
Или радости зёрен гранатовых,
Не по счёту, а пригоршнями,
Или с брызгами яркими.
Чёрные дыры – несчастные
Все одинаково впитывают,
Звёзды на небе – счастливые,
Каждая как-то по разному.
Если бы ваши избранники
Были бы чёрными дырами,
Вас бы на отношения
Долгие не хватило бы.
Чёрные дыры могут
Запросто слопать галактики,
А уж не только звёзды —
Звёздами и не подавятся.
Лейте, не лейте светлое,
Волны не отражаются.
Что за объекты выдумало
Творческое Бессмертие?
Звёзды держитесь за руки,
Создавайте скопления,
Сами светите счастливо:
Счастье и исцеление —
Животворящая музыка.
Если вы просто счастливы,
Вас принимает вселенная,
К вам и планеты тянутся,
Словно для обучения.
Кому – София
А кому – Камакхья,
Кому – святая,
А кому – врата.
Но сквозь тебя
Течёт из рая,
Материя подсвеченная.
И всех богов в себя вмещая,
Одна шестнадцатая только познана.
Но женские аспекты, как фракталы,
Софии Атмана.
Когда была я слишком маленькая,
Я думала, на свете – только женщины,
Познай меня от края и до края,
Все ипостаси проявляя женские.
Те, кто в наши тела внедрил
Мини-мельницы кармы,
По ошибке в наш мир уронил
Божественное сознание,
Заключенное в драгоценный камень,
Может быть правильной даже формы.
И теперь из земли
Нас пронзает лучами любовными,
Синими тонкими, звонкими.
Дует прана неоновая.
А когда наверху опомнились,
Что теперь