Кости запястья заскрипели под тяжестью ботинка. Стон Ликс перешёл в крик.
Всё так и кончится? Она… сегодня уйдёт?
Возможно. Но она и слова не скажет, что из себя представляют способности других ребят. В чем их слабости.
Бей ее, не бей, а толку. Ликс пробыла с ними слишком мало. Так недолго, что хотелось плакать. Может и хорошо, что она знает о них совсем немного – возможно, знай больше, она не выдержала бы боли и что-то рассказала.
Снова удар.
В голове загудело, а по щеке потекло что-то горячее.
Но это были счастливые дни. Со своими недоразумениями, но радостные.
– Уберите от ребёнка свои грязные руки.
При звуке знакомого голоса корчащаяся от боли на полу Ликс с трудом расклеила глаза.
В проходе появилась высокая фигура. Не обращая внимания на тут же направившиеся на него дула пистолетов, прошествовала между головорезов и опустилась рядом с Ликс на колени.
– Джесс… – кое-как выдавила из себя Ликс.
Предупредить его… Пусть уходит… Они хотят его убить…
Но Джесс, кажется, совсем не боялся. Только смотрел на девушку с болью и сожалением.
Такого никогда не должно было случиться. Он извинялся перед Ликс столько мыслей, сколько та успела перехватить.
– Я рядом, – сказал он уже вслух.
И именно после этих слов Джесси нанесли удар сначала в живот, а затем в лицо.
На губе проступила кровь. Красная дорожка прочертила линию по белоснежной коже и расплылась цветком на ткани рубашки. Но Итен на это только с интересом буднично приподнял бровь и коснулся раны, тут же перепачкав пальцы в крови.
Ликс дёрнулась в попытке встать и почувствовала упирающийся в затылок обжигающе-холодный металл.
Заметив это, Джесс развернулся и стремительным ударом выбил пистолет, нацеленный в голову Ликс, а затем раздалось два выстрела.
На пол повалилось два тела.
– Идти сможешь? – Джесси был спокоен, будто ничего не произошло. Будто плитку заливала всего лишь пролившаяся краска, а не жизненоважная жидкость.
Ликс собрала все силы и кивнула. Ей помогли осторожно подняться.
– Направляйся прямо по коридору. Ян тебя встретит.
Уходить не хотелось. Но голос лидера не терпел возражений – он не просил Ликс, а отдавал ей приказ вырывать свою шкуру у топтавшейся возле порога ее жизни смерти.
Делал он это с улыбкой на лице. И рвущейся наружу невыносимой болью.
Наблюдая, как Ликс уходит медленной хромающей походкой, Джесс чувствовал, как сердце обливается кровью.
Ссадины. Ушибы. Раны. Кровь.
Шутки кончились.
– Это вот этим пистолетом ты ей голову хотел прострелить, да? – обратился Итен к последнему оставшемуся в живых.
Он всё ещё улыбался, но теперь улыбка стала скорее похожей на ухмылку сумасшедшего.
Джесс